Не знаю, откуда у меня взялось столько энергии на такую пламенную речь, но при виде красивого и холеного мужа – снесло крышу и открыло шлюзы. Мне неловко находиться в его присутствии и еще более неловко, понимать, что я не могу как раньше обнять и поцеловать его, как делала это на протяжении долгих лет. В какой-то степени, это все тот же человек, которого я люблю, но в которого больше не верю и считаю его уже чужим и далеким.
- Прошу тебя, поехали со мной, нам стоит поговорить, Алеся, - этот голос выбивает меня из привычного ритма, которого я собиралась придерживаться в общении со своим мужем.
Мне многое было непонятно, но моя интуиция подсказывала, что стоит действительно с ним поговорить. Как бы мне хотелось взять и все забыть, чтобы никогда не видеть сцену с Вероникой, и никогда не чувствовать боль, что мне причинили эти двое. Но, к сожалению, так не бывает.
- Ты ничего не скажешь такого Андрей, чтобы я тебя простила и приняла обратно. Смирись, что ты собственными руками разрушил нашу семью, и говорить уже нет смысла, поверь.
Андрей закрывает глаза и взъерошивает себе волосы, видимо злится, что не может мной управлять, как это получалось у него раньше. В той жизни, в которой я не знала о его похождениях. Именно тогда, когда безоговорочно верила, что мой муж был верным. Поражаюсь своей наивности.
- Леся, - на выдохе произносит он, - ты стоишь в чужой кофте, ты ничего стоящего не взяла из своих вещей, поехали домой. Это твой дом.
- Нет Андрей, это ты построил этот дом и все, что в нем находится тоже купил ты, поэтому не вижу смысла называть его моим, - серьезно говорю. - Я туда не вернусь. Разве что за вещами, но это будет точно не сегодня и не под твоим пристальным взглядом. Прости, я устала и хочу спать. С тобой свяжется мой адвокат.
- Ну уж нет, - не успеваю перевести дыхание, как Заремский хватает меня за руку и тащит на выход.
У меня даже голова закружилась от такого резкого движения и все, что я могу делать, это плестись за ним. Это был перебор. Осознание того, что все происходит вот так, и мой муж, который до этого всегда относился ко мне как к фарфоровой вазе, грубо тащит меня, вызвало целый поток слез. Хочется верить, что его пальцы не оставят синяки на моих запястьях.
- Отпусти меня пожалуйста, - прошу я. – Ты делаешь мне больно, Андрей.
Видимо я и правда начинаю плакать, потому что Андрей, резко оборачивается и смотрит на меня. Он с беспокойством осматривает мои руки и тихо ругается. Не смотря на южную кровь, я белокожая и малейшее грубое прикосновение – вызывает красные следы, он это знает.
- Прости, но не заставляй меня применять силу, я этого не хочу, - устало опускает голову вниз.
- Ты ничего не добьешься этим, я поеду с тобой, хорошо, но что дальше? Будешь всегда удерживать меня силой? – мы разговариваем как чужие люди, когда все успело так перевернуться?
- Что за детский сад? Мы можем цивилизованно все обсудить, без сцен? Алеся, мне правда нужно с тобой объясниться, я был не прав. Давай все уже наконец выясним и вернемся домой? Ты собираешься тыкаться по углам? Тебе напомнить, что ты все еще моя жена и я хочу, чтобы ты жила со мной в нашем доме и вела привычный образ жизни?
- Да нет уже нас, нет нашего дома и как ты не понимаешь, наш привычный образ жизни тоже закончился, - выкрикиваю в попытках, чтобы до Андрея наконец-то дошло. – Ты все испортил. Ты не смог выполнять самую важную функцию брака – быть верным. Теперь ты считаешь, что я как-то неправильно себя веду? Да кто ты вообще такой, и где мой муж, который меня любил и заботился обо мне? Мне больно, понимаешь? Больно, что ты предал все, во что я верила, именно ты.
Андрей стоит напротив меня и напряженно слушает, видимо до него стало доходить, что я не шучу и это не просто очередная бытовая ссора, это шаг к пропасти. К той пропасти, что выросла, между нами, именно в тот первый раз, когда он решил мне изменить. Когда он бросил меня, и ушел запивать свое горе, а я была дома и плакала, потому что потеряла нашего ребенка. С каждым выкидышем словно умирала маленькая часть моей души, и это было невыносимо. Как можно быть таким эгоистом, таким жестоким подонком, чтобы не понимать очевидных вещей?