- Кто лучше, я или она? – спрашиваю я, хоть слова с трудом вылетают из моего рта.
Андрей откидывает голову назад, словно пытается унять злость. Он обхватывает мои щеки, заставляя смотреть ему прямо в глаза, которые сейчас темные, словно ночной туман.
- Алеся, пожалуйста, вернись ко мне. Не сдавайся. Все будет хорошо, мы сможем это пережить, ты должна верить мне, - он упирается лицом мне в шею и практически умоляет. – Я сделаю все для тебя, все, что пожелаешь, только пожалуйста, прости меня и вернись домой.
Когда я отвечаю на его объятия, то верю в искренность, с которой он все это говорит, но не могу его простить. Может когда-нибудь, спустя некоторое время мне и удастся это сделать, но именно в этот момент, я просто не знаю как.
Мне не хватает сил, опыта и холодной головы. Я даже толком не знаю, с чего начать. Он не сможет прогнать эту пустоту в моем сердце, которую породила его измена. Чувствую, как отдаляюсь от него, от нашей любви, от нашего брака и совершенно ничего не могу с этим сделать, чтобы остановиться. Абсолютно ничего.
Глава 15
Андрей
Иногда мне кажется, что все, чего я добился в жизни, это кубики пресса, хоть с ними тоже было тяжело, точнее их удержать.
Мой бизнес плыл по течению схем, разработанных умными и дальновидными людьми, мое хобби приносило мне деньги, мои отношения с мамой становились с каждым днем все лучше, а вот моя семья распадалась. И чтобы я не делал, какими бы словами не орудовал и сколько бы денег не вкладывал – все равно мой адвокат тычет мне документы на развод. Не понимаю, что сейчас творится в голове у моей жены, но явно меня там больше нет.
Алеся за последний месяц сказала мне от силы пару предложений. После нашего бурного секса, она выгнала меня из своей студии, аргументируя тем, что это была минутная слабость и секс на прощание.
О, и еще она не забыла упомянуть, чтобы я вспоминал наш последний раз и каждый раз плакал, что потерял такую женщину как она.
Вот честно, была бы это какая-то другая баба, я бы ей показал, как плачу, выбросил бы из головы и не вспомнил как зовут на следующий день. Но с того дня, как я впервые поцеловал свою Лисичку, больше не мог думать о других бабах.
Как блять так получилось, что я переспал с Вероникой? Может мне все приснилось? Сейчас поеду домой и увижу свою красавицу жену, как она грациозно сидит на стуле и обрабатывает фотографии. Я тихо подойду к ней и поцелую в шею, как она любит. Нет. Это не приснилось. Все реально. И наш развод в том числе.
- Андрей Алексеевич, мне жаль, но я пытался, - говорит в который раз мой адвокат. – Она настолько упрямая, что я даже не знаю, что делать.
Мы с Матвеем Леонидовичем уже вместе столько лет, что, по правде, я ему доверял больше, чем себе, а сейчас этот сильный мужик, который не раз спасал мое положение, пожимает плечами и говорит, что не может уговорить мою жену отказаться от развода, ну или по крайней мере, не отказываться от дележки имущества.
- И она что ли совсем ничего не хочет? – переспрашиваю я.
Вот это вообще в голове не укладывается. Мужчины моего статуса наоборот трясутся, чтобы жена при разводе не оттяпала половину имущества, или большую половину, а моя наотрез отказывается принять хотя бы наш дом, или квартиру с видом на море.
Я специально купил эту квартиру, хотел, чтобы она радовала мою девочку, зная, как сильно Алеся любит смотреть на море. Тем более, я надеялся, что она сможет там сделать свою студию, потому что, то место, где ее студия сейчас – мне не нравилось. Там опасно проезжать мимо, не то, чтобы работать. Но моя жена оплачивала это помещение со своей зарплаты, и не хотела что-то менять, ей все нравилось. Идиотизм какой-то.
- Единственное, что она попросила, это бриллиантовое колье, которое вы ей подарили на пятую годовщину свадьбы, - продолжает Леонидович.
- Ты ей объяснил, что все что я ей подарил, по любому остается у нее, к чему просьба за колье? – меня начинает уже бесить, что Алеся ничего не просила, а именно колье, которое я выбрал за пять минут – решила оставить.
Пытаюсь вспомнить, почему именно его. И тут до меня доходит, она в тот день сказала, что беременна, эта побрякушка напоминала ей, что все могло быть иначе.