Все, я пропал. Эта картина оставляет огромный след в моем сердце, потому что моя девочка такая красивая и взрослая, хоть на деле, она еще совсем малышка.
Ничего в этой сцене особенного нет, просто мама и дочка, но для меня это целый спектр эмоций, ведь я мечтал когда-то, чтобы у нас родился ребенок, и чтобы моя жена вот так широко улыбалась и была счастлива.
Этот веселый и умиротворенный взгляд Алеси стоит всех этих душевных перипетий, раз другого выхода не было. Она вся светится и плывет как огромное облако счастья.
Девочки громко что-то обсуждают и весело улыбаются, и я улыбаюсь вместе с ними, потому что не могу иначе. Я тоже испытываю это счастье, просто до конца не понимаю всю его суть.
Теперь я ненавижу себя еще больше, ведь, судя по всему, я в этой милой картине абсолютно не клеюсь, хоть и отец по факту. Их двое и это заметно.
Не знаю, что за отношения у Алеси с Вербицким, но по ней видно, что она мать одиночка, точнее видно, что они друг для друга целый мир и в их жизни нет мужчины, которого они оба считают третьим.
Не могу точно объяснить какая мысль посещает мою голову, но я определенно сам решу какую роль буду играть в этой сцене и мне совершенно не понятно, как я собираюсь восстанавливать свою жизнь, но начать стоит уже.
Спустя минут двадцать звоню в дверь квартиры. Я даже вспотел от водоворота мыслей в голове. Решаю, действовать по обстоятельствам, и быть предельно сдержанным, но когда удивленная Алеся открывает дверь, понимаю, что от моего напускного спокойствия не остается и следа. Чувства к этой женщине никуда не ушли, как бы я не старался, как бы не прятал их в самый дальний угол и как бы не вникал в ее жизнь. Обратной дороги нет. Я на скользком пути снова влюбиться в нее. В ее красивые голубые глаза, в ее идеально-длинные волосы и в ее чувственные пухлые губы.
- Привет, - говорю, подпирая ногой большой пакет с какой-то новомодной игрушкой. – Прости, я бы позвонил, что еду, но ты не оставила мне номера телефона.
Алеся прищурившись изучает мои подарки, но молчит. Видимо сама не знает, что сказать, лишь отходит в сторону, пропуская меня внутрь.
Заношу все пакеты в прихожую и поправляю пиджак, в котором я уже практически сварился, хоть сегодня прохладно на улице. Оглядываюсь по сторонам, отмечая про себя, что на тебе деньги, что я дал ее сестре можно было купить для Даши квартиру побольше, но это не важно, Алеся в праве была сама распоряжаться деньгами, а я по прежнему не знаю, как они жили все это время и не могу судить по габаритам квартиры.
- Где Даша? – мой голос бодрый, но в душе я весь извелся.
- Она у соседки, - ровно отвечает Алеся и жестом показывает мне, куда мне пройти.
Мы заходим в кухню. На столе стоят конфеты и набор из какого-то печенья, и я улыбаюсь от того, что становится светло на душе. Сразу видно, что в этой квартире живет ребенок.
- Мы сначала поговорим наедине, не хочу, чтобы она слышала и испугалась, - Алеся смотрит куда угодно, только не на меня. – Чего-то хочешь?
- Нет, спасибо. Можем сразу перейти к делу, - она вопросительно смотрит на меня. – Я вижу, что тебе не терпится перейти к какой-то части, где я должен кричать и поэтому ты отправила Дашу к соседке.
- Андрей, - вздыхает она. – Все намного сложнее. Прости меня, я знаю, что виновата перед тобой, но мне тогда не до тебя было и не до твоей жизни, я боялась сделать резкое движение, чтобы не потерять ее. А ты своими похождениями просто не оставил мне выбора. Мне жаль, и больше я не знаю, что должна сказать.
- Действительно, - присаживаюсь на стул, складывая руки в замок. – Начни с самого начала.
Алесю видимо выбивает из равновесия мое спокойствие, это не то, на что она рассчитывала, поэтому начала метаться по маленькой кухне и переставлять посуду из одной стороны в другую.
- Как ты понимаешь, это была та ночь, в моей студии, - начинает она и я просто смотрю на нее в упор, - последняя наша ночь.
Я сразу вспомнил, о какой ночи она говорит, но заметив ее смущение и красные щеки, делаю вид, что не понимаю, о чем речь.
- О, ну не прикидывайся, что тебе стыдно, Лиса, - откровенно насмехаюсь я. Мне вдруг становится так легко, словно все напряжение в моем теле ушло. – Ладно, я понял. Почему не сказала, когда подписывала бумаги на развод?