Андрей разделся и лег сверху на меня, при этом постоянно целовал и прижимал к себе, словно я могу исчезнуть в любой момент. Он нежно, почти невесомо провел языком по правой груди, а затем резко и жадно втянул сосок в рот, от такого водоворота ощущений я сжала его бедра. Затем переключился на левую грудь и проделывал с ней тоже самое, что и с соседкой.
Уровень возбуждения доходил до отметки «осторожно, опасно», но Андрей не спешил переходить к более серьезным действиям, ему словно нравилась реакция моего тела и он откровенно наслаждался растягиванием удовольствия, а мне наоборот было уже невтерпеж. Я настолько ерзала под ним, что со стороны, уверена, было ощущение, будто у меня припадок начался.
И это отчасти правда. Не помню, когда в последний раз испытывала такую жгучую потребность в оргазме. Андрей что, пользуется феромонами? Веду себя, как полная дура, может пора взять уже все в свои руки, мне же не шестнадцать лет, что я не знаю, где у мужчины член?
Не выдерживаю пытки Андрея, беру его упругую возбужденную плоть в руку и массирую вверх-вниз, чтобы подготовить, но Заремский перехватывает мою руку.
- Я сам, - рычит мне в ухо, - терпи малышка, я слишком сильно скучал по твоему телу, чтобы быстро потрахаться. Наберись терпения.
И эти пытки продолжались еще какое-то время, ровно до того момента, когда я в полуобморочном состоянии не почувствовала, как Андрей входит в меня. Медленно, словно боится сделать мне больно, но уверенно, так что я только могу стонать от этих движений.
Сначала все спокойно, но затем он начал резко входить и медленно выходить, и от такого темпа меня словно подбрасывало на матрасе.
В квартире тихо, поэтому наши стоны и выдохи казались такими громкими, что могли разбудить весь дом, но нам было все равно, мы двигались навстречу друг другу, постоянно целовались, цеплялись руками и сжимали друг друга. Это хорошо, настолько хорошо, что даже страшно. Мышцы на спине у Заремского перекатывались у меня под ладонями, и я уже готова была кончить только взглянув на это зрелище.
Он большой и сильный, и его запах сводит с ума, еще чуть-чуть, и я лишусь чувств. Все на пределе, вся эта эротика вдохновляет и выматывает одновременно. Я даже чувствую, что так сильно напрягаю тело в попытках ухватить свое удовольствие, что хватает судорога, то за ногу, то за руку.
Не знаю, сколько это длится, но мы и правда долгое время скользим друг на друге, Андрей сжимает мои бедра с такой силой, что завтра останутся синяки, он с такой жадностью целует мою шею и ключицу, что засосы мне обеспечены, но это все неважно по сравнению с тем, что мое тело буквально просит о пощаде.
Каждый раз, когда я уже вот-вот готова освободить тело от напряжения, Андрей будто чувствует это и как специально меняет темп и наклон, и оргазм уходит от меня куда-то в сторону, а я не могу, не выдерживаю. Все чего я так сильно жажду, это быть раздавленной от самого, наверное, долгожданного финала. Но никто не собирается так просто мне его подарить.
- Андрей, пожалуйста, - молю я.
- Что Лисичка, что ты хочешь? – тяжело дышит Андрей.
- Я хочу кончить, - жалобно прошу я. – Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.
- Ты вернешься ко мне? – продолжая скользить внутри меня, спрашивает Андрей.
Его вопрос вполне понятен, и при любых других обстоятельствах я бы сказала, что подумаю, но здесь все слишком. Эмоции бьют через край и мой мозг давно перестает соображать здраво, поэтому я ничего не могу поделать, а лишь кричу «да», настолько громко, насколько позволяет данная ситуация.
Мой бывший муж перехватывает мой ответ, и целует. Страстно, с силой прикладывается к моему рту. Его язык властно командует у меня во рту, вызывая целый табун мурашек по телу.
Заремский снова сменил темп, но поцелуй сыграл мне на руку, потому что я чувствую, как напряжение между ног поднимается и мое тело начинает парить. Такое чувство, будто приятная судорога сковывает все, что находится у меня ниже пояса, я стону еще громче, ведь только так я могу помочь выпускать это напряжение из своих легких.
Мозг давно в отключке. Андрей продолжает плавно двигаться во мне, все слишком сказочно и безоблачно. Оргазм проходится по телу, как товарный поезд, не оставив на мне, ни одного сантиметра живого.