прежде просыпался он и выходил в ту дверьза которой был сад в котором нельзя постаретьи дед его Фёдор пил молодое вино
во имя какой любви ты хочешь со мной разделитьраспад этих атомов расщепление звёздгибель богов
я слышал работу лопат и я знаю что в этих краяхспят в воздушных могилах невидимые полкиасуры и дэвы спят
и водосбор водит свой хороводи как болотные огоньки —аварийные вспышки
«если люди то мёртвые, живые только деревья…»
если люди то мёртвые, живые только деревьясреди вереска и камнейи колодцев в земле
близость к деревьям и к мёртвыместь ещё птицы и зверии подземные реки
есть ещё дети с глазами колодцев в землеи старухи покрывшиеся древесной коройнищие которым птицы приносят хлеб
но отчего я не вижу тебя………
я ребёнок и зверь и мертвец что подходит к тебевслепую нащупывая экранмежду тобой и темнотой лесов
не-человеческая моя любовьнаполняет кофейню водою подземных рекзатопляет кровью из тобой нанесённых ран
звери и птицы приходят тебя спроситькак ты мог и дети с глазами колодцев в землепоют о стране которую мы не спасли
сотворённой для нас и старухи в древесной корепоют о предательстве и убийстве любвинищие протягивают тебе принесённый птицами хлеб
это хлеб той земли которой теперь уже нетэто свет её принадлежащий намэто сладчайшая из заповедей блаженств
но эту песнь этот хлеб и распавшийся свети теченье подземных рек и венозную кровьи вопрос на который ты не даёшь ответ
ты не слышишь не видишь
Землекопы
(песенка)
испытание сенью цветущей пока из низин выходятчёрствых земель чёрные землекопыиз-под суглинка бьёт костяное солнцетам, далеко, за Якутией, ещё дальше, где дикая мать живёт
поднимается пламя в вянущих травах и проступаютсолнца на шее и оголённых ключицахтаёжные кедры скрывают свою кручинуи низвергнута нежная мальва сапогами теней
изверженье из сна как из сана священногопока догорает азбука от арбуза до яблокаподнимается ветер несущий прах тех, кому мыподчинялись как в бочке дегтярной в чёрном труде
до иссушения крови в огненную рудудо низвержения грубого мальвы в поляхмы землю копали и рыли но больше не будемтам, далеко, за Якутией, ещё дальше, где дикая мать живёт
«Пение стёкол; насурьмлённые ветви…»
Пение стёкол; насурьмлённые ветвинад прудами снегов.Обмороженный палисадник —цветение трещин меж пальцев.Удар посоха ледяного,что цветёт к снегу псалмов.И овраги разверзнуты между домами,как между людьми.И тянутся к лесу, как нижние тропык последнему многоэтажному домуна отшибе у лесав провинциальном закате.Форпост самозабвенной нежности,верящей, что и осиновый кол зацветёт,напитавшись соками сердца.Молодые осинки взойдут над нами.Ржавая ряска покроет прудынестерпимой весной.И оттает замёрзший вскленьмой дворец в колодце.
«Замёрзла вода…»
Замёрзла вода,превратилась в небесное тело.Мириады январских цветов раскрылись —на первый взгляд белых, но послетысячекратно ярких:устрично-розовых, цвета кирпичной пыли,базарного огня, бедра испуганной нимфы,цвета весёлой вдовы и влюблённой жабы,гиацинты, гелиотропы, гвоздики,голубиные шейки.Цветёт иудино древо,горит кардинал на соломе, и смотрят в упорглаза куропатки.Небо давленой брусники, московского пожара.Щёки твои щиплет парнасская роза.Мысли мои пелёсы, как у паука, замышляющего преступление.Отвратительны, как рвота императрицы.А ты —прекрасен, как фернамбук,умопомрачителени на плечах твоих лежитрозовый пепел.
«на суходольном лугу мерцание снега…»
на суходольном лугу мерцание снегатри родника здесь берут исток из лунного светана голове ангела в сумерках медуница купавкапо пояс в талой воде в ранах твоих весенним знамениемв крыльях другие простые травы и звёздная плазма в ладоняхоттуда где не знают земли и воды из иных лабиринтовявление ангела в зимнем лесу где тень убийцы бродилаи тень жертвы и новой жертвы и снова убийцы и жертвына белых холмах могильников разорённых дикими ангеламина каждом перья каменные ключи ледяная кровьи тот кто слагает в снегу псалмы и поёт чуть слышнона вымышленном языке похожем на все языки забытьястранные и чужие так пели те что исчезли с лица землитолько курганы блаженные острова на запад уплывшие богихолмы аббатств с саркофагами королей и валлийские камнинебесная гармония и смерть лира и лук рядом с намимерцающий звон оперённый снег наконечники стрелот которых ты прячешься в каменный грот под сугробамии пьёшь свою тёплую кровь пока завершится войнаи ты научишься наконец понимать слова этой песни