Как только я расправился с едой над моим столом нарисовался трактирщик со своей мерзкой улыбочкой.
— Как вам спалось, уважаемый? — это было произнесено сладко приторным голосом, с участием и заботой, от которой так и шла фальшь.
Ах ты стручок, пес шелудивый, специально значит, в ту комнату меня поместил, теперь вот пришел, еще и издеваешься, на меня вновь начала накатывать утренняя злость, руки так и зачесались дать в эту поганую морду.
— Как спалось, да. Как спалось? Я тебе щас объясню, как спалось. — Начал распалятся я, в конце уже чуть ли не крича. Трактирщик же начал отходить, его мелко потряхивало, рожа стала еще более красной.
— Кровать, полная вшей и содрал с меня в два раза больше, совсем охренел, паскуда, — сжимал и разжимал я кулаки, не переходя к каким-либо действиям.
Сзади меня началось шевеление, местный вышибала встал со своего места.
— Э, нелюдь, что-то совсем распоясался, ты бы проявил уважение. Как раз со своими родственниками и спал, что не понраву что ли? Могли же и со свиньями тебя положить, а ты еще и недоволен, наглец. Расплачивайся с уважаемым Хенсом и катись на хер отсюда, пока я тебе все кости не пересчитал. Хотя я тебе их и так пересчитаю, — и двинулся в мою сторону.
Без долгих раздумий я схватил со стола глиняную кружку из-под молока и запустил ее в детину, двигавшегося в мою сторону, попал прямо в лоб, так что хлипкая глиняная посудина не выдержала и разлетелась мелкими осколками, оставив на морде бугая кровоподтек. Он же прям там и рухнул, как после нокаута.
— Сам на хер пошел, — я был доволен попаданием, прямо в десяточку и с первого раза. Не, ну трактирщику теперь точно тыковку начищу. Ограбить меня походу решили, совсем страх потеряли и никакого уважения.
Трактирщик далеко от моего стола не ушел, видимо надеялся на своего деревенского дурачка.
— А ну сюда иди, — проревел я на весь зал. У трактирщика явно были другие планы. Заверещав как побитая свинья, он ринулся от меня, только вот уйти далеко не смог, то ли поскользнулся, то ли запнулся и упал на пол, схватившись за стол и заодно его переворачивая.
Я двинулся в сторону визжащего трактирщика с четким намерением дать ему в морду, возможно, даже сапогом. И тут меня вновь отвлекли, да что ж такое, даже в морду дать и то не дают.
Слева послышался звук вынимаемого из ножен меча. Следом юношеский голос, так и сочащийся высокомерием.
— Мутант, отойди от человека, пади ниц и моли о пощаде.
Оглянувшись, я увидел: ну как и есть, рыцереныш с вытянутым мечом и в какой-то пафосной позе. Да, голод — ничто, пафос — все. Рядом с ним подымались два его членоносца, тьфу ты, меченосца. А то, видать, меч тяжелый, вот и помогают таскать, а заодно и присматривают за юным дарованием, чтобы никуда не вляпался.
Что же вы, господа, не уследили, вон же вижу, рожи хмурые и недовольные, сами не рады.
От одного из «оруженосцев», чернявого и со шрамом на лбу донеслось:
— Это ты, нелюдь, того, не балуй, а меч брось и отойди, не слышал разве, что тебе его светлость граф сказал?
Меч, какой на хрен меч? И тут я обратил внимание, что держу в руках оружие и стою в стойке в сторону волшебной троицы. Сам не обратил внимания, как выхватил, вот они рефлексы.
Злость только распалялась. На графеныша, которого только от сиськи оторвали, но уже лезет командовать, считая, что все должны падать ниц. Накуси-выкуси, сближаться и устраивать кровавое побоище желания не было, но вот проучить надо, однозначно, надо.
Сложив левой рукой знак Аард и вбросив в него все свое раздражение и злость, а также сдобрив немалой порцией силы, я кинул его в сторону графа. В сторону троицы пошла сильная кинетическая волна, подхватывая и переворачивая мебель.
Троица разлетелась как куклы. Одного из них весьма сильно приложило об стенку, даже хруст был слышен. А графеныша сверху столом прибило, вон красавец прилег отдыхает, чернявому повезло больше всех, просто отлетел. Да и с потолка «люстру» сорвало и свечи разметало по таверне. Хех, нормально получилось, сильно я бы даже сказал.
Не, ну я теперь точно должен трактирщику морду набить, злость уже прошла, а вот какая-то шальная веселость появилась. Это свин, пока я разбирался с его защитниками, успел выбраться из-под стола и активно отступал к стойке бара. Не переставая что-то шептать себе под нос.