Косуля то и дело прядала ушами, прислушиваясь к тревожной тишине, нарушаемой ласкающим слух и убаюкивающим мелодичным звоном листвы. Она часть вздрагивала, открывала большие глаза с затаенной в них грустью, озираясь по сторонам и, остановившись взглядом на косуленке, спавшем глубоким сном, тянулась к нему, облизывая шероховатым языком мягкую шерстку, и, словно убедившись, что ее малыш жив и здоров, опять погружалась в беспокойный сон.
Да и откуда ему быть спокойным, если даже во сне преследовал завистливый собачей лай. Он острым сучком раздирал ушные перепонки, заполняя мозг безотчетным ужасом. Ей все еще не верилось, что собаки перестали преследовать их и оставили, наконец, в долгожданном покое.
Ее малыш, кажется, с честью выдержал экзамен на мужество и выносливость. «Бедняжка. Славная крошка. Не пугайся жизни, не береди себе сердце напрасными тревогами. Твои пути еще не раз перехлестнутся с лесными разбойниками. Я знаю, ты обманешь и уйдешь от острых зубов. Когда вырастешь большим, станешь сильным и ловким, помни: беспечность и страх наши первые враги. Будь всегда осторожным, не теряй головы при любых обстоятельствах, и тогда собакам придется глотать пыль из-под твоих копыт. Разве смогут они догнать тебя, сынок! Никогда. Вот и сейчас они где-то тащатся по горелой пади, а мы уже успели отдохнуть и набраться сил. Спи, сынок. Солнце высоко. До вечера еще далеко».
Неожиданно косуля почувствовала необъяснимую тревогу. Она мгновенно поднялась на ноги, а малыш, как спал, так и спит, в калачик свернувшись. Истомился маленький от длинной погони, едва ножки унес.
Огляделась коза, принюхалась, не может понять, отчего ей тревожно сделалось. Все спокойно вокруг, травы пахнут сладко и соблазнительно. Захотелось козе перекусить, но здравый рассудок верх одержал.
Шелестят травы. Советуют: «Одумайся, коза, пораскинь умом. Косуленку на дню дважды не уйти от острых зубов. Выдохся малыш. Устал очень. Лучше ляг под кусты. Не красуйся на виду. Дождись ночи и гуляй себе смело».
СТАЯ ЗА РАБОТОЙ
На голоса Верного и Стрелки собралась собачья свора, готовая в любой момент последовать за вожаком. Шайтан осмотрел возбужденно поскуливающих псов и гневно поднял правую лапу.
Наступила мертвая тишина, прерываемая тяжелым, свистящим дыханием Верного и Стрелки.
«Вперед»,— подал команду Шайтан едва уловимым движением головы.
Первой сорвалась с места Стрелка, за ней последовали Верный, Шайтан и все остальные псы.
Стая пробиралась по низинке, огибая рухнувшие от дряхлости огромные кедры, липы и словно облитые красной краской ели.
По низинке бежал небольшой ручей. Полноводный весной, веселый и общительный летом, к осени ручей совсем растерял живительную влагу. Он спрятался под каменные глыбы и журчал там утробным, глухим говором, наводя скуку на обступившие его кусты черной смородины.
Томимые жаждой, некоторые псы торопливо облизывали влажные камни и, не мешкая, занимали свои места в цепочке молчаливых, угрюмых партнеров.
Неподалеку послышался тонкий, дребезжащий голосок зайчонка, появившегося на белый свет, наверное, в последних числах сентября. Редкая зайчиха прибежит ему на помощь, накормит и обогреет. Скорее всего, угодит он на обед какому-нибудь хищнику.
Псы скрежещут зубами, кидают злобные взгляды в сторону скученных елей, откуда продолжает лететь писк, и виновато опускают головы. Стая шла на работу, и никакая дичь, никакая другая добыча не могла расстроить ее ряды, заставить раскрыть пасти и подать голос.
...Вскоре перед псами открылась марь, окаймленная с севера пышной бахромой камышей, с запада — темной стеной леса, забрызганного желтой и красной краской — любимыми цветами осени. К югу марь растворялась в низкорослых ивняках и карликовых березках, сумевших выжить на болотистой земле, пахнущей гнилью, насыщенной ядовитыми парами, которые тонкими струйками выползали из земных глубин.
По команде вожака стая растянулась в виде подковы на несколько сот метров, в центре которой находилась ничего не подозревавшая косуля с детенышем.
Выждав некоторое время, необходимое псам для «занятия боевых позиций», Шайтан двинулся к густому частоколу орешника. Вслед за ним пришла в движение вся стая.