Не отвечая, Рамиров повернулся и направился к двери.
- Мы еще не закончили нашу беседу, - усмехнулся Брилер, нажимая на кнопку в подлокотнике своего кресла, который, как убедился Рамиров, представлял собой пульт. - Поэтому я не могу отпустить тебя.
Перед дверью возникла завеса, образованная множеством блестящих лучей и переливающаяся всеми цветами радуги наподобие северного сияния. Послышалось отчетливое угрожающее жужжание, и Рамиров невольно попятился.
- "Не влезай - убьет", - пошутил Брилер. - Садись, садись, нам остается не так уж много обсудить...
Рамирову ничего не оставалось делать, кроме как вернуться в кресло.
- Давай-ка мы с тобой поговорим вот о чем, - спокойно, как во времена их совместной работы в ЮНПИСе, сказал Брилер, наливая себе очередную порцию виски. - Значит, ты все-таки хочешь добраться до нашего друга Гефеста и, образно говоря, раскроить ему череп. Допустим, что тебе это удастся, хотя я имею большие сомнения на этот счет. Но разве, с этической точки зрения, ты сможешь сделать это так, чтобы не пострадали обычные, ни в чем не повинные, люди? Сумеешь ли ты при этом не пролить ничью кровь и не причинить людям боль и ущерб? Это же невозможно, Ян! Вот ты упрекал меня в том, что я ради блага людей волей-неволей уничтожаю других людей. А разве можно иначе в борьбе со Злом? Это же цепная реакция, Ян, и стоит спровоцировать ее, как обратной дороги не будет! Это ты понимаешь?
Он в несколько больших глотков выпил содержимое стакана и поморщился:
- Фу, какая гадость!.. В принципе, все, что ты мне здесь наговорил, в известной мере имеет место быть... Я и сам не раз задумывался над этим, пока не понял: сомнения в нашем деле опасны, они разъедают душу почище любой язвы, а поэтому нужно просто делать свое дело - и все! Что же ты молчишь?
- Мне жаль тебя, Николь, - тихо сказал Рамиров. - Нет, я серьезно...
Брилер расхохотался и почти швырнул стакан на столик.
- Ему, видите ли, жалко меня! Да ты хоть представляешь себе, в какую игру ты влез, Ян? Ты что - думаешь, после стольких усилий и стольких лет работы я допущу, чтобы в последний момент, когда победа так близка, все пошло коту под хвост?!. Нет уж, милый дружок, изволь теперь быть стойким до конца! Ты хотел завладеть "оракулом"? Вот он - бери его, пользуйся, пока я добрый!
Он на мгновение выключил поле и швырнул черную шапочку чуть ли не в лицо Рамирову.
- Только выйдешь ты отсюда в одном случае, - продолжал Брилер. Если сумеешь победить.
"Что он задумал? - пронеслась мысль в голове Рамирова. - Вызовет в кабинет своих головорезов, что ли?"...
- Тебе никогда не приходилось играть в шахматы с компьютером, Ян? осведомился Брилер, вновь надевая парик и черные очки и прилаживая на шею коробочку ларингосинтезатора. - А ты никогда не задумывался над тем, кто выиграет, если заставить играть компьютер против самого себя, и за белых, и за черных?..
Ян не успел ответить. Он только успел натянуть на себя шапочку, и "оракул" сразу же предупредил его о какой-то страшной угрозе.
В углу "каземата" послышался громкий щелчок, один из книжных шкафов в дальней стене со скрежетом повернулся вокруг своей оси наподобие дверной створки, и в открывшемся проеме возник плечистый молодой человек с открытым, приветливым, широкоскулым лицом.
На голове у незнакомца была такая же черная шапочка, как и у Рамирова.
Обаятельно улыбнувшись, парень шагнул в комнату, и шкаф, подчиняясь манипуляциям Брилера с кнопками, встал на место.
- Познакомьтесь, - громко сказал Брилер, переводя взгляд с незнакомца на Рамирова и обратно. - В одном углу ринга - некто Ян Рамиров, сотрудник ЮНПИСа, пробравшийся обманным путем в нашу организацию и сумевший завладеть продуктом творчества нашего гениального друга Гефеста... В другом - представитель упомянутого Гефеста, который доставил в Легион очередной образец "оракула". Его имя... впрочем, пусть он будет просто Курьером... обожаю кодовые наименования.
Он повернулся к тому, которого назвал Курьером.
- Я вызвал вас для того, чтобы вы наглядно продемонстрировали мне действие вашего нового товара, дорогой друг. Тем более, что господин юнписовец представляет собой непосредственную угрозу для моей безопасности, и если бы не чудеса техники, меня давно уже не было бы в живых.
Молодой человек улыбнулся еще шире и дружелюбней, с ног до головы оглядывая Рамирова.
- О чем разговор, Бригадир? Раз надо - сейчас мы его _с_д_е_л_а_е_м_! Тем более, что у меня с этими молодчиками давние счеты!
Рамиров почти физически ощутил, как кровь отхлынула от его лица. "Оракул" начал нашептывать: "ОН БЕЗ ОРУЖИЯ... ПРЕДСТОИТ РУКОПАШНАЯ... БЕРУ УПРАВЛЕНИЕ НА СЕБЯ".
Какого черта, с досадой успел еще подумать Рамиров, но тело его уже подчинялось импульсам-командам "оракула".
Они шагнули навстречу почти одновременно и сошлись в центре комнаты. Не успел Рамиров подумать: "По-дурацки все получается", как тело его приняло стандартную боевую стойку: одна рука чуть выставлена вперед, правая нога полусогнута и отведена назад, словно взведенная до отказа пружина, вторая рука прижата к боку, кулак сжат таким образом, что похож на кастет. Незнакомец представлял собой почти зеркальное отображение Яна.
Брилер из своего укрытия что-то еще говорил, но Ян уже не слышал его, потому что "оракул" вступил в бой. Руки Рамирова нанесли противнику серию молниеносных ударов по корпусу, а правая нога с разворота ударила, целясь в голову Курьера.
Хотя удары были такими молниеносными, что Рамирову показалось, будто он улавливает свист рассеченного воздуха, однако, ни один из его выпадов не достиг цели. А потом в глазах у Яна все замелькало: "оракул" уводил тело из-под ответных ударов Курьера. Рамиров почувствовал, что совершает какой-то немыслимый кувырок, но тут же вновь оказался на ногах...
Схватка все больше напоминала столь излюбленный боксерами "бой с тенью", когда удары отрабатываются перед зеркалом. Ни один из ударов и приемов, которые проводились соперниками, не достигал цели. Прием блокировался контрприемом, за ударом следовал контрудар, но и он, в свою очередь, находил только пустоту...
Неизвестно, сколько времени прошло с начала боя. Рамирову казалось, что - вечность... Уголком мозга Ян осознавал, что не он сейчас дерется, и не Курьер. На самом деле, в единоборство вступили две совершеннейших машины убийства, два электронных мозга, в тысячные доли секунды прокручивающих множество вариантов действий соперника и выбирающих наиболее оптимальный вариант своих действий из сотен альтернативных...