Где же дот?
Слева от заграждений окопов нет, только небольшой ход сообщения. Надо полагать, он к доту и ведёт… Бинокль в руках младшего лейтенанта зашарил по кустам.
Ну да… вот он. Невысокий бугорок – а перед ним, если смотреть со стороны наших окопов, кустов нет. Совсем никаких. Ровное место – ни бугорка, ни ямки. Все подходы к мосту и окопам оттуда простреливаются.
И что теперь делать?
С разгона на мост не въехать – у нас не танк, столько проволоки не снесём. Объезжать – попросту негде. Вниз, в обрыв? Проще уж головою об стену. Так, по крайней мере, быстрее будет и не так болезненно.
Взять дот?
А как?
Там, однозначно, есть дверь и, скорее всего, она закрыта. Здешних солдат они знают, так что попытка сойти за своего, почти наверняка обречена на провал.
Так, что же – ночи ждать?
Ага… И шведы, как паиньки, тихонечко поползут… щас… держи карман шире…
– Гриша!
– Я, командир!
– Гранат у нас сколько?
– Трофейных?
– Вообще всех.
– Ну… РГД – четыре штуки и лимонок десятка полтора.
– Кабель телефонный далеко?
– Здесь он, туточки. А чо?
– Смотри сюда, – Алексей чуток пододвинулся в сторону и жестом подозвал к себе бойца. – Бинокль держи. Проволоку видишь?
– Угу…
– Заграждение в четыре кола. Первые два ряда мы снесём, а вот дальше – фиг! Застрянет броневик.
– Так что же делать будем, товарищ младший лейтенант?
– Бери кабель, отрезай кусок, – Алексей приложил к глазам бинокль, – метров шесть. В лесу вырубить жерди – метра на два длиннее. Даже если такие и не найдёшь, руби менее длинные, мы их вместе свяжем. Тем же самым проводом. Через каждые полтора метра привязываешь гранату. Лимонки для этого бери. В кольца продеваешь кабель и крепишь. Понял?
– Понял. А… зачем это?
– Жерди привязываем к броневику, так, чтобы они вверх торчали. Подъезжаем к проволоке, дергаем веревку, и они опускаются вперёд. Лягут, аккурат, на проволоку. Тут мы кольца-то и выдернем!
– Ага! Взрывом, стало быть, проволоку в стороны разбросает!
– Даже если и не всю, один хрен, дальше ехать будет легче. А мост перемахнём – тут и сныкаемся где-нибудь от финских пулемётов.
Сказано – сделано. Уже через час с небольшим, по бокам бронеавтомобиля возвышались две странно выглядевшие конструкции. Издали жерди чем-то смахивали на антенны или что-то близкое по смыслу.
– М-м-да… – почесал в затылке Алексей. – Интересно, что подумают финны, узрев подобное сооружение?
Не дожидаясь ответа, сплюнул на снег и полез внутрь броневика. Лязгнула дверь. Коротко рыкнув мотором, машина выплюнула клуб сизого дыма и неторопливо покатила по дороге к видневшимся вдали окопам…
– Херра луутнанти! – выскочивший на опушку лыжник, резко развернулся на месте. – Смотрите – броневик!
– Теппо, хватайте ружья – и вон туда! – худощавый офицер показал на пригорок, расположенный на полпути между лыжниками и позициями охраны моста. – С того места до броневика будет метров триста, можно попытаться его подбить! Маатинен – а ты дуй к окопам, пусть поддержат нас огнём!
– Слушаюсь!
И шестеро лыжников, пригнувшись, сорвались с крутого склона вниз – только снежная пыль взвилась в воздухе.
На этот раз броневик немилосердно трясло – водитель дороги не выбирал и пёр напрямки, не объезжая выбоины и бугорки на дороге. Поэтому, все пассажиры бронемашины не открывали ртов, резонно опасаясь за целостность языка. Оставляя за собою облако взвившегося снега, машина скатилась с холма и направилась прямиком к площадке перед мостом.
– Командир! – толкнул младшего лейтенанта в плечо башенный пулеметчик. – Смотри – это, наверное, по нашу душу!
От полузанесённых снегом окопов бежал, пригибаясь, человек в полушубке.
– Илья, не стреляй! Они пока подвоха не ждут, авось и задурим финну голову!
Вырвавшись к началу площадки, броневик притормозил.
– Гриша, поговори с офицером! Наплети ему там что-нибудь. Главное, чтобы они пальбу раньше времени не открыли, а то шарахнут гранатой – и амба!
Высунув голову в приоткрытую дверь, Деревянко замахал рукой, привлекая внимание подбегавшего финна.
– Занимайте оборону!
– Что?!
– Красные прорвались! На дороге расстреляли наших артиллеристов! Мы открыли по ним огонь – видите, на броне следы от пуль?
– Где они?! – офицер, казалось, совершенно этому не удивился.
– А вы уже об этом знаете? – в свою очередь опешил Григорий.
– У нас пропала связь. Это ведь не просто так?
Блямс!
Ударившая в приоткрытую дверь пуля, высекла сноп искр и чуть не вырвала её из рук бойца. Вторая пуля звякнула по башне и рикошетом ушла в серое небо.
– Это противотанковые ружья! – толкнул Алексей водителя. – Уходим!
Взревев двигателем, бронемашина рванулась вперёд, и Ракутин краем глаза увидел убегающего финна. Тот во весь дух несся к окопам и что-то кричал на бегу. Перекрывая шум двигателя, замолотил крупнокалиберный пулемёт – Илья, развернув башню, короткими очередями пытался достать стрелков. Их местоположение стало заметно, благодаря тому, что выстрелы противотанковых ружей поднимали небольшие, но, тем не менее, хорошо заметные снежные вихри. Но попасть из движущейся машины по лежащим стрелкам весьма непросто. Впрочем, и они не отличались завидной меткостью. Большинство выпущенных ими пуль, тоже улетело неведомо куда.
Пролетев вперед ещё метров полтораста, броневик притормозил, чуть не уткнувшись носом в колючую проволоку.
Оскалив зубы, водитель дернул за веревку – левая жердь дрогнула и обрушилась на ряды заграждений. Спохватившись, младший лейтенант проделал ту же операцию.
– Рвём? – повернулся к нему Шадрин.
– На счет три! Раз! Два! Три – давай! – и они вдвоём дернули за удерживаемые в руках куски телефонного кабеля.
– Задний ход!
Блямс!
Выматерился Деревянко.
Заскрежетала включенная задняя передача и бронемашина, неожиданно резво, откатилась назад.
Бух!
Ба-бах!
Бу-бух!
Машину затрясло, по броне забарабанили осколки. Пригнувший голову Шадрин, осторожно выглянул в смотровую щель.
– Ну как там?
– Жить можно! Две нитки в клочья, третья висит… Прорвёмся командир!
– Жми!
С хрустом прорвав уцелевший ряд проволочных заграждений, броневик, как кабан из тростников, вырвался на площадку перед мостом.
Блямс!
И победный рев мотора вдруг сменился пронзительным визгом.
Зашелся длинной очередью крупнокалиберный.
– Командир, движку конец! Попали в нас! – водитель переключил передачу. – Метров с полсотни ещё прокатимся – и всё!
– Мост пройдём?
– Попробую…
Позвякивающая железом бронемашина, постепенно замедляя свой ход, перекатилась через мост и, свернув в сторону, съехала в ложбину. Под капотом что-то заскрежетало и смолкло. Броневик остановился.
– Все! – ударил кулаком по баранке Шадрин. – Приехали! Станция Березай, хошь не хошь – а вылезай!
Прилетевшая откуда-то сзади-сбоку пуля из противотанкового ружья серьезно повредила двигатель. Осмотрев его, водитель только головою покачал – отъездился броневик!
Со стороны окопов громыхнул нестройный залп, и пули залязгали по броне. Откликнулся башенный пулемёт и стрельба резко поутихла.
Зато ожил дот – щедро осыпал свинцом левый борт броневика.
– Не страшно, этим мы не по зубам! – Ракутин ударом ноги распахнул дверь и выскочил наружу. – Шадрин! Курсовой ствол снимай! Гриша – «Гочкис» выволакивай! Собирай его здесь. Шведов там как – не достанут?
– Нет, – пробасил Деревянко. – Между нами и финнами два метра земли – никаким ружьём не пробить! Вот Игорю в башне поберечься надо бы – его-то видят!
– Пусть ещё на выстрел подойдут! – откликнулся пулемётчик в перерывах между очередями. – Метров на четыреста я их достану из крупнокалиберного, как нечего делать, а вот башню с такой дистанции прострелить – это фигушки! Тут ещё попасть, как следует, надобно!