Не люблю, когда на работе меня отвлекают, даже не могу терпеть этого. Я бы не добрался до цифры десять в моем списке, если бы не один случай. Следующий день я начал с поездки в первый концлагерь и там оказалась два карлика, потом в другой, там уже были близнецы и в третьем мальчик с необычными синими глазами, один из глаз был скорее зеленый, чем синий, это привлекло моё внимание. Работы хватит на неделю. Зима взяла бразды правления и ехать куда-то по холодине не имело смысла и желания. Дома жена ждет, приду, проверю её состояние, поговорю о работе, в постели сниму стресс. Всё по строго заведённому плану, как всегда.
Просто в один зимний вечер всё начало меняться. Тогда я поздно возвращался домой, случилось нечто необъяснимое.
Мороз проедал одежду, пытался добраться до кожи. Я старался двигаться быстрее по направлению к машине, чтобы уехать домой. Из концлагеря я уже вышел, повсюду царила темнота, только местами стояли фонари и снег блестел под темно-желтым светом.
Машина была недалеко. Я шел, стараясь не подскользнутся. На улице уже никого не было, только солдаты стояли на посту у ворот концлагеря. Они разговаривали между собой и на меня не обращали внимания. Я добрался до машины и через минуту ехал к дому. Двигалась она медленно, а затем вовсе заглохла посреди дороги. Я вышел из машины, думал открыть капот, посмотреть из-за чего заглохла, но меня остановил треск, треск снега. Кто-то шел ко мне.
Я осмотрелся. Звук оборвался, стало совсем тихо. Я внимательно присмотрелся к окружающей меня тьме. Если в ней что-то пряталось, то невероятно хорошо, ведь мои глаза к темноте привыкли достаточно, чтобы я в ней что-то уловил.
Но ничего в ней не было, я повернулся к машине и от резко возникшего силуэта человека чуть не вскрикнул.
Это вроде была девушка, темнота размывала её женскую фигуру, а её глаза, они были необычными, фиолетовыми или мне лишь казалось? У неё был необычный выбор одежды, она была одета по средневековым стандартам, по крайней мере, корсет и пышную юбку я разглядел. На неё свет фонаря не падал, так что видел я её, опираясь вниманием на лунный свет, половину дорисовывало сознание.
— Что вы здесь делаете? — первое, что пришло мне в голову. Она почти не двигалась, при таком морозе она была одета легко и не двинулась на звук моего голоса! Что за черт? Моё сердце непроизвольно добавило чечёточного ритму.
— Ищи ответ там — в лагере, где места живым нет. Ищи ответ, там, где с пола подбирают крохи. Ищи ответ, в месте, который гласит о жизни, которой там нет. Ищи ответ, там, где жить должны все потерянные, а живут только затерянные. Ищи ответ, где надпись гласит о доме, в котором свободу все обретут и покой…— её голос был настолько ледяной, что зима бы ему позавидовала. Этот голос ворвался в мою душу, азотная вода омыла её, успокаивая боль. Моё сознание улетучивалось и кажется, я его терял.
“Ищи ответ, где надпись гласит о доме, в котором свободу все обретут и покой…” — твердил её голос у меня в голове.
Очнулся я утром дома. Моя жена рассказала, что меня нашли спящим в машине, хотя я отчетливо помню, что был около неё, а не внутри. И моя машина была не там, где я остановился, а около концлагеря.
В кармане моём был обнаружен список лагерей и все они были зачеркнуты кроме последнего. Я рассказал Ирен, что реально со мной произошло, однако она отнеслась ко мне с недоверием. Я долго и упорно мучился над тем, кто была эта девушка. Толком я её не разглядел, поэтому жена решила, что она мне просто приснилась.
Но я отчетливо помню её голос, он был нечеловеческим, человек так говорить не может. Впервые за последние годы я испугался. Я бы мог её поймать и подвергнуть её опытам, однако если она смогла довести меня до потери сознания одним только голосом, значит она могла меня просто убить. Я мог бы послать кого-нибудь поискать вокруг лагеря её или хотя бы следы, но думаю меня примут за обезумевшего. Искать девушку в средневековой одежде, да ещё с фиолетовыми глазами согласиться не каждый, скорее всего мне просто намекнут на другого доктора, чтобы я к нему обратился.
Никогда я не слышал такого голоса какой был у неё. Обычно у женщин он ласков или наоборот, груб, а тут он просто бесполый, такой ледяной, не имеющий эмоций вовсе. Эта девушка очень хочет, чтобы я поехал в тот концлагерь, который она указала. А что если я не поеду? Она убьет меня? Или сама туда приведет?
А если там меня ждет смерть? Я не мог решить. В голове роилась куча мыслей, как положительных, так и отрицательных. Я не мог не думать о том, что ждет меня в том концлагере. Всё же было хорошо, зачем появилась эта особа и указала мне путь туда? Больше всего я боялся за свою собственную жизнь. Да, жену я любил, но всё таки инстинкт самосохранения у меня был выше, чем любовь к Ирен. Она сказала, чтобы я искал ответ, но ответ на какой вопрос? У меня было тысяча вопросов, может я найду на все ответы сразу? А может я всё это время спал и она явилась, чтобы ангел смерти раскрыл свои крылья? Может всё моё счастье с Ирен, да что там вся жизнь простая иллюзия? Вероятно ли такое? Только приезд в тот лагерь даст полное знание на всё произошедшее вчера.
========== Любовь обрушивается на тебя или ты падаешь в нее — и так или иначе рассыпаешься на кусочки. ==========
Несколько дней прошло, прежде, чем я туда поехал. Я всё не решался туда съездить, боялся того, что эта девушка могла направить меня на верную гибель. Что если заключенные помолились все вместе и вызвали ангела, что уничтожит меня? Бред! Бред! Бред! Молитвы ничего не дают. Да и эта девушка не была похожа на ангела, скорее она была демоном. Встреча с ней стала забываться и мозг постепенно начал считать нашу встречу несостоявшееся в реальности, то есть наша встреча была во сне.
Долго я собирался с мыслями. Вообще, этот лагерь “Приют” не числиться в концлагерях Рейха, его просто туда не внесли. Есть список всех концлагерей и “Приюта” там нет. Попросту нет. Я не знаю почему его туда не вписали, но он вообще очень мало известен. Как я узнал, этот лагерь недавно построили, точнее там был дом раньше и его переделали в концлагерь. Люди там трудятся, однако они как товар, туда приезжают и забирают заключенных. Люди чаще всего либо с талантами туда попадают, либо с какими-то отклонениями. По словам моего друга, в этом концлагере почти нет людей с отклонениями. Он видел там обычных людей. В этом лагере ничего необычного всё таки нет, но месяцев семь назад, в лагере были люди только с отклонениями. Сплошной цирк уродов!
Дела у меня шли в Аушвице неплохо. Дома всё по-старому. Я опять отложил поездку в лагерь и надеялся, что я не встречу вновь ту незнакомку во сне. Всё оказалось гораздо хуже. Утром, когда я пришел на работу, мне сообщили, что все близнецы и карлики (за исключением Овиц) были жестоко растерзаны. Их нашли в операционной и все они были растерзаны. У многих был расколот череп надвое, светлая жидкость, смешанная с кровью вытекала из черепа. У одного была кожа вся порезана на лоскуты как одежда. Кто-то очень хорошо поработал. Многие из моего материала были попросту растерзаны до такой степени, что опознать останки было очень трудно. Создавалось впечатление, что тут работала группа профессионалов. Впервые на работе меня чуть не вырвало. Я не мог представить даже кто мог такое сделать! Заключенные ничего не видели, только слышали женское пение. И они сказали слова этой песни.