— У брата своего спроси, — мрачно буркнула я, поправляя лямку бюстгальтера. — Это он однажды запретил мне пользоваться его компьютером, пока мы были на вашей даче. И было это сказано таким тоном, будто я недостойна дышать с ним одним воздухом, не то что проверять почту и новости ВКонтакте.
— Она сломала мою пасочку! — плаксиво протянула Анька, подражая детскому голосу древнего, как и мы с ней, прикола. — Наверняка просто накачал кучу порнушки и боялся, что ты нечаянно ее найдешь. А если найдешь, то расскажешь нашим родителям ну и там понятно.
— Да плевать мне на его порнушку, — скривилась я. — Главное, как он со мной с тех пор разговаривает. И какое у него при этом выражение лица. Как будто я вступила в кучку и размазала ее по его новейшему паркету. Причем специально.
— На самом деле в глубине души он наверняка в тебя влюблен и мечтает завести с тобой троих детей и сенбернара, — хихикнула Аня, и пошла одеваться
— Кто-то в этом номере явно пересмотрел романтических комедий и перечитал любовных романов. Или чем ты там еще занимаешься в перерывах между эфирами?
Я последовала за ней к шкафу, где мною сиротливо была занята одна полка. Это против семи, забитых Анькиным шмотьем. Там меня уже ждали приготовленные накануне вечером джинсы, блузка и кожаная куртка а-ля снятая с проезжавшего мимо байкера. Собственно, так почти и было. Куртка принадлежала одному из парней, с которыми я провела ночь в Барселоне в прошлом месяце, и которую он забыл у меня утром. И насколько я помню, мотоцикл у него все же был.
— Так с чего это твой дражайший братец решил все-таки к нам присоединиться? Ты же вроде говорила, что он застрянет на своем корпоративе часов до трех ночи, а там уже и смысла особого нет встречаться — некондиционное состояние не способствует адекватному поведению, — загнула я, вдевая в уши сережки. Сережки были особыми, можно сказать, счастливыми. Я в них встречала каждый Новый Год и до сих пор все праздники, проведенные с ними, были веселыми и удачными. Чего не скажешь о днях святого Валентина, но это уже другая история.
— Насколько я поняла из его сообщения, он собирается встретить бой курантов с коллегами, а затем в районе часа — двух ночи присоединится к нам. По его словам, «глаза б его эти богемные рожи не видели», поэтому тебе все-таки придется его потерпеть. Ну ради меня. И ради тех коктейлей, которые он нам купит, — она задорно мне подмигнула и схватила сумочку. — Ну что, на выход?
— Погоди, — спохватилась я, мигом наполняя бокалы новой порцией шампанского и протягивая ей один из них. — За то, чтоб этот Новый Год стал для нас незабываем!
Мы чокнулись бокалами и, улыбаясь друг другу, выпили.
Тогда мы еще не знали, что для меня этот тост стал едва ли не пророческим.
-2-
Мы с Анькой в ужасе смотрели на окружающее нас море людей. Люди были самых разнообразных размеров, весовых категорий, возрастов и национальностей. Индусы, китайцы, французы, русские, норвежцы и филиппинцы, африканцы и испанцы, белые и красные, синие и зеленые. Большие и маленькие, взрослые и не очень…
Казалось, все семь с хвостиком миллионов населения вместе с туристами вышли на набережную, чтобы посмотреть на новогодний салют над заливом стоимостью в двести пятьдесят миллионов долларов.
Везде стояли ограждения, призванные хоть как-то структурировать и организовать эту пульсирующую массу человеческих индивидуумов, которые внезапно превратились в зомби, жаждущих хлеба и зрелищ. У ограждений вальяжно прохаживались наряженные в желтые светоотражающие жилетки полицейские, на которых были весьма по-праздничному надеты обручи с оленьими рожками или цифрами грядущего уже буквально через час года.
Тут и там встречались лотки с выложенной сувенирной и мигающей разноцветными огоньками мелочевкой, порой лежащей прямо на брусчатке под ногами. И везде, абсолютно везде продавались прозрачные шары на тонкой пластиковой ножке с встроенными прям внутрь шара сверкающими всеми цветами радуги гирляндами. Уже тогда я прямо кожей чувствовала, что они меня будут бесить. И не ошиблась.
Эти шары были у каждого второго прохожего. У каждой первой китаянки и у каждого третьего ребенка. И большая часть из них закрывала порядочным гражданам, таким, как, например, мы с Аней, весь обзор. И этот факт не мог не бесить.
— Клянусь, я сейчас найду булавку и полопаю эти шарики, — злобно шипела я себе под нос каждый раз, как кто-то задевал мою макушку этими надутыми монстрами. Аня успокаивающе гладила меня по плечу, понимающе цокая глазами и с ненавистью зыркала на не подозревающих о нависшей над их шарами угрозе имени меня, китаянок.