— А вот теперь ты нервничаешь, — не сомневаясь, сказал Чак, внимательно глядя в мое лицо. А я внезапно даже для самой себя, выложила ему все: и про потерю паспорта, и про шефа, который требует статью, и про Tinder и тихих извращенцев, обитающих там, и про те свидания, которые у меня уже были и которые планируются. И про истерического тоже рассказала. Благо Чак только что сам наблюдал парад абсурда, который он мне устроил.
— Мельчает нынче мужик, — глубокомысленно изрек Чак, когда я выдохлась. — Кто бы мог подумать?
На сей риторической ноте мы, не сговариваясь, достали каждый свою пачку сигарет и закурили, деля одну зажигалку на двоих — ту самую, что я несколько дней назад выклянчила у консьержей в гостинице.
— Дай мне свой номер, — внезапно попросил он. — Есть у меня несколько знакомых холостяков, которые отлично впишутся в твою статью, — на этих словах он достал ни много ни мало аппарат последней модели от небезызвестной «яблочной» компании. Неплохо бомжи нынче живут, — подумалось мне, пока я диктовала ему свой номер. Во мне, наверное, взыграло вечное журналистское шило в интересных и не предназначенных для посторонних острых объектов местах, раз я не задумываясь дала свой номер телефона совершенно незнакомому мужику юродивого вида.
Стоило этим мыслям мелькнуть в моей голове, как я махнула на них рукой. В конце концов, живем один раз, и кто я такая, чтоб отказываться от свидания с таким же бомжом, как мой новый-старый знакомый. Хотя бы будет, что вспомнить на старости лет и рассказать Ане по возвращению домой.
Буквально через пять минут Чак проверил свой телефон и с довольной улыбкой известил меня, что у него есть как минимум три кандидата на то, чтоб сводить меня сегодня куда-нибудь. Я мысленно прикинула возможные варианты этого «куда-нибудь» и дала отмашку ему самому решать, с кем и какие планы это будут.
— Ты ступаешь в опасные воды, лапа, — с каким-то предвкушением ухмыльнулся он, быстро печатая что-то в своем телефоне. И вот тут-то мне бы почувствовать тревогу, напрячься, или хотя бы заподозрить что-нибудь… но нет. Интуиция молчала, как партизан на допросе. А за те двадцать с хвостиком, о котором в приличном обществе девушки предпочитают молчать, лет, которые я живу на этом свете, я привыкла к своей интуиции прислушиваться. И если она не орет благим матом, что что-то тут нечисто, то вполне может быть, что ничего плохого в происходящем и грядущем все-таки нет. Ну во всяком случае, я на это очень надеялась. — Жди подробностей, когда включишь телефон, — кивнул он на мою сумку и спрятал свой в карман свободных штанов. — Только, желательно, проверь его не позже шести, а то можешь не успеть собраться.
И только я собиралась уточнить, к чему это мне собираться на свидание с бомжом, как он встал единым движением, и, махнув мне рукой, скрылся за кустами, куда вела тропинка.
— И вам не хворать, — буркнула я себе под нос и тоже засобиралась. Желудок уже давно намекал, что кофе — это не совсем то, чем он привык обходиться целыми днями, и поэтому требовал чего-нибудь посущественней. Ну и я, как послушная раба своих желаний, пошла на поиски чего-нибудь вкусненького.
И только потом, когда я пришла домой, я с опаской, почему-то только двумя пальцами, включила телефон. И, что, в общем-то неудивительно, моментально была погребена под трехзначным числом сообщений и звонков от все того же истерического. За то время, пока я гуляла с выключенным телефоном, он успел со мной расстаться (при том, что мы друг друга в глаза не видели и я как-то не имею привычки заводить отношения с теми, с кем очно не знакома в принципе), снова сойтись и начать по новой ругаться из-за того, что я не беру в трубку. В общем, я, собрав волю в кулак, написала ему сообщение, в котором признала, что все то плохое, кем он меня обзывал, это правда, и я, конечно же, девушка облегченного поведения, никогда его не любила и вообще его не заслуживаю. И, наконец, удалила его из пар в Tinder’е и кинула его номер в черный список. Даже переименовала на всякий случай, чтоб уж точно по ошибке не поднять трубку.
Тишина квартиры и сделанное благое дело в какой-то степени настроили меня на рабочий лад, и я раскрыла ноутбук с героическим намерением начать писать статью.
«В далекой-далекой галактике…»
«Барышни любят время от времени разбивать себе сердце…»
«Когда человеку семнадцать, он знает все. Если ему двадцать семь, и он по-прежнему знает все — значит ему все еще семнадцать». *
Я с громким стоном разочарования резко захлопнула ноутбук. Все старо, избито, и все использовано до меня. Ну и как тут писать?