Но это были только мои преждевременные выводы. Нужно будет о них еще Раджу рассказать.
Только чуть позже, а пока нам предстояла операция «Вызволение».
В течение дня мы с ребятами пару раз созванивались, корректируя список необходимых при переезде вещей. И всё было в порядке, но сейчас, стоя на крыше станции рядом с сосредоточенными мужчинами, я с нетерпением ждала, когда, наконец, наступит полная темнота и можно будет без опасения позвонить детям и сказать: «Прыгайте».
Да, наш план был до смешного простым. Днём Перк пододвинул станцию совсем вплотную к стене нашего дома. Но зазор всё равно оставался около метра. И через эту пропасть предстояло прыгнуть детям! И хоть я понимала всю абсурдность собственных страхов, но это не мешало мне нервно расхаживать по крыше.
Правда, через какое-то время Радж не выдержал и подошёл ко мне:.
— Ты зря тратишь собственные нервы, — тихо проговорил мужчина. — Даже если кто-то из твоих детей оступится и станет падать, мы всё равно успеем его схватить. Не нужно, Света. Поверь, если они смогут открыть окно и прыгнуть, значит, всё будет в порядке.
— Рааадж, — я даже отодвинулась от него после последней реплики. — А что, есть вероятность того, что дети не смогут открыть окно? Это может и пятилетка. Я чего-то не знаю?
Радж не хотел отвечать. Я видела это. Но всё же пояснил:
— Морозов Олег Харитонович в течение дня несколько раз пытался проникнуть в квартиру. Твои дети не глупые, поняли, что о ваших планах неспроста узнала их биологическая мать. Вот и не открывают. Но Перк услышал, что Морозов и сожитель Голубевой Марины Викторовны собрались за инструментами для взламывания вашей двери. Если только их машина окажется в зоне видимости, ты сразу же звонишь детям, чтобы они прыгали. Даже до наступления темноты.
— Поняла.
Я не сказала больше ни слова. Лишь в ужасе всматривалась в окружающие станцию сумерки, которые, к сожалению, никак не походили на кромешную темноту. Иначе бы я уже звонила детям.
Обычно в это время суток большинство жителей острова скорее стремится попасть домой, потому что работающие фонари не являются неотъемлемой атрибутикой нашего посёлка. Тем более, тучи до сих пор висят над городом, лишая его ещё и света небесных светил.
И тут я услышала хорошо знакомый мне звук мотора. Впрочем, не только я.
— Звони им, Света, — скомандовал Радж, заметив, что я не решаюсь это сделать.
Опомнившись, судорожно разблокировала телефон и набрала Сашку.
— Привет, — радостно раздалось в телефоне. — Можно выходить?
— Привет, — ответила, стараясь говорить максимально спокойно, — можно. Только не в дверь. Перенеси все сумки, которые вы приготовили, к кухонному окну и позови Анютку. Только быстрее, Саш.
— К окну? Зачем?
На секундочку отвлеклась, обратив внимание на то, что эта противная красная развалюха «паркуется» у нашего подъезда.
— Затем, что будем прыгать, ребёнок.
— Ты что? Совсем сбрендила? Третий этаж.
— Саш, пожалуйста, быстрее. Посмотри в окно. Мох с Ромео прикатили, сейчас будут дверь вскрывать.
— Вот же уроды, — ответил Сашка и тут же в комнату прокричал. — Ань, иди сюда с монатками.
Через несколько секунд на пороге кухни появилась собранная Аня. Она с трудом приволокла большую чёрную сумку и встала рядом с Сашкой, прислушиваясь к нашему разговору. Заметила, как Сашка переключил телефон на громкую связь, и быстро заговорила, обращаясь к детям:
— Слушайте внимательно. Сейчас будет беспрецедентный случай проверки веры. Вам нужно выпрыгнуть в окно. Сначала выбрасываете сумки, потом прыгаете сами. И побыстрее, иначе через несколько минут к вам нагрянут гости.
Говорила, а у самой всё внутри сжималось от страха. Дети молча стояли в растерянности глядя друг на друга. И как же хорошо я понимала их в этот момент. Всю нашу совместную жизнь, я их учила, что никому нельзя доверять. И тут на тебе: ныряй в окно.
В этот момент в квартире раздалась треть дверного звонка. Словно первый сигнал в театре: «Приготовиться!».
— Саш, я чего-то не понимаю, там же высоко. Я все ноги переломаю, — нерешительно сказала Анечка, открывая оконную раму и смотря вниз. И я знала, что она сейчас с трудом пытается разглядеть внизу несколько чахлых кустов и пожухлую траву, на которые заехала станция.
— Анечка, — проговорила я, — поверь мне, я стою в метре от окна. И я не одна, мы обязательно вас поймаем. Просто нас не видно, но с вами ничего не случится, я обещаю!
— Мы слышали выстрел, — совершенно некстати вспомнил Сашка. — А вдруг он всё-таки тебя убил. А выпрыгнув, и мы умрём?