– Так это ты, – вскинулся Ян. – Ты дал ему мяч?
– Подарил.
– Ему нельзя этим заниматься!
– Почему?
– Это может разрушить всю программу тренировок. – Ян нервно потер подбородок. – Спровоцировать развитие не тех групп мышц. Напряжение, направленное не туда… Все должно быть идеально.
«Что-то он мне психа напоминает. – Глеб бросил взгляд на Амалию. Та не показала ни намека на беспокойство. – Неужто согласна с ним?»
– Эй, эй, эй, спокойно. – Глеб примирительно поднял перед собой руки. – Яков наверняка очень старательный ребенок. Но все же ребенок. Уверен, ему хочется поиграть. А не только тренировками маяться. Я знаю, как ты изводил себя, Ян, и предполагаю, что сыну поблажек ты тоже не делаешь.
– Поблажки неприемлемы. Нужно усердно работать, чтобы добиться результата.
– Но ты-то не добился. – Пожалуй, Глеб не стал бы опускаться до такой низости напоминания, если бы в памяти не всплыл образ хрупкой фигурки племянника. – При всем своем искрометном усердии.
– Заткнись! – прошипел Ян. – Ты мешаешь! Яков и так уже проявил сегодня непослушание, попросив отпустить его поиграть в мяч. Вместо тренировки!
– Знаешь, непослушание как раз и говорит о том, что мальчонке на самом деле не все по нраву, – осторожно заметил Глеб.
– Это все из-за тебя. – Ян, раскрасневшись от злости, направился к двери. – Выметайся отсюда. Это не твое дело. Не твой ребенок.
Дверь захлопнулась.
Воцарилась тишина.
– В тебе ни капли тактичности, – вздохнула Амалия.
– Кто бы говорил. – Глеб вглядывался во тьму коридора.
Может, ему и правда стоило уехать?
* * *
Ветер трепал деревья. На щеке проделала дорожку первая капелька дождя.
«Погода в ничто. – Глеб, засунув руки в карманы и позевывая, неспешно шел по тропинке и рассматривал тучи, налитые темной тяжестью. Обруганный мяч ютился подмышкой. – Сейчас как ливанет. В любом случае не успею уехать, а с мальчонкой попрощаться хочется. Надеюсь, хоть под дождь не выпнут меня мои драгоценные родственнички. Позволят переждать».
Вдалеке уже сверкали молнии. Глеб застегнул кофту и ускорился. В горку подниматься при таком ветре – то еще удовольствие. Амалия сказала, что упражнение на выносливость Ян для Якова устраивал как раз от вершины пригорка – где-то у обрыва. Таить ничего не стала в явной надежде на то, что Глеб быстро попрощается с племянником и сгинет в никуда еще лет на десять. Сама тоже обещала подойти.
«Да уж, пойдет она. – Глеб стер с лица еще одну каплю. – В такую непогоду никуда не попрется – уж точно».
Раздумывая, как уговорить родственников иногда отпускать Якова к нему в гости, Глеб преодолел склон. А потом услышал голоса. Дойдя до кустарниковых зарослей, он притаился в их гуще.
– Яков! – в голосе Яна чувствовалась надрывность. – Стой!
– Нет. – С левой стороны по тропке пробежал Яков, осмотрелся у обрыва и прошел дальше.
– Что ты себе позволяешь?! – Ян вышел следом. В его волосах запутались листья. Он тяжело дышал.
Глеб бесшумно хихикнул. Похоже, юркий племяша заставил отца изрядно побегать за ним. И, судя по яростному виду Яна, такое он учудил впервые.
– Это мой мяч! Верни его! – Даже в гневе Яков был очень хорошеньким. – Мне его Глеб подарил!
– Прекрати сейчас же. – Ян приложил ладонь к губам и закашлял. – Я уже говорил тебе не слушать того, что внушает тебе Глеб.
«Ага, а то, что внушаешь ему ты, прямо очень полезно для него, – пробурчал Глеб, удобно устраиваясь на скопище веток. Мяч положил у ног и придержал коленом. – Давай, малышок, выскажи ему все. Может, одумается. Поймет, что ты – человек, а не послушная зверюшка».
– Я хочу поиграть в мяч. – Яков отвел взгляд. – В футбол. И в кино хочу. Глеб сказал, что…
– Замолкни. – Ян, сжав зубы, потер покрасневшие глаза. – Хватит уже про него. Как ты вообще смеешь думать о посторонних вещах, когда вчера на катке ни одного приземления не выполнил чисто?! Да что там чисто, ты завершил падением каждый прыжок. КАЖДЫЙ!
– Я был сонным и не выспал…
– Когда я создаю тебе все условия, – продолжал разоряться Ян, – арендую каток, соглашаюсь на умеренную программу Горской, покупаю тебе снаряжение. А ты мне смеешь график ломать?! Ты что, не понимаешь, что все выверено?! Неужели ни черта не соображаешь?!