‒ Прока… фигурное катание?!.. Э, стопэ… ‒ Регина нервно замахала руками. ‒ Я вообще-то больше по танцам. Смешанным. Плюс балетик на досуге. Ну, пачки там, пуанты, понты, понимаете?
‒ Вы уже раньше занимались такими тренировками.
‒ Да это было в желторотой юности! Баловалась от нечего делать.
‒ Я видел старые записи в вашем блоге.
‒ Да? ‒ Регина мучительно задумалась. ‒ Я что, их еще не снесла?
‒ Предыдущие тренеры не принесли никаких результатов. Думаю, теперь стоит переключиться на нестандартный подход. Тот, который, вполне вероятно, сумеете устроить вы.
‒ Знаете, я все же не тренер по фигурному катанию… Я вообще-то совсем не тренер.
«Хотя всегда мечтала попробовать, ‒ подумала Регина. ‒ Но где я, а где фигурное, блин, катание?!»
‒ Это первая оплата. ‒ Ян бросил ей на колени конверт. ‒ Мне нужны результаты. Если я их увижу, продолжим сотрудничество.
‒ Э, вообще-то я еще не согласи... ‒ Регина сунула нос в конверт. ‒ А нет, уже согласилась. ‒ Она широко улыбнулась ‒ аж щеки заныли. ‒ О самом главном забыла спросить. Кого тренировать-то надо?
‒ Тогда о мелочах позже. ‒ Ян, будто не услышав, повернулся к ней спиной и направился к лестнице.
‒ Погодите! А когда я ученика увижу?! С кем я буду работать?!
«И как, скажите на милость, вообще работать? ‒ посетовала она про себя. ‒ Чего делать?»
Но Ян на ее вопросы никак не отреагировал. Через некоторое время Регина услышала, как тот этажом ниже говорит кому-то «иди и представься».
Она прислушалась, ожидая услышать звук шагов поднимающегося.
Тишина.
«Не хочет знакомиться?» ‒ Регина подняла голову, чтобы посмотреть на лестницу. И едва не взвизгнула от испуга.
Перед ней стоял ребенок. Девочка лет пяти-шести. Каким образом она сумела подобраться к Регине так близко и незаметно ‒ оставалось загадкой. Может, дитя взлетело птичкой? В ином случае ее шаги по-настоящему легки и невесомы. Жуть.
Уняв бешено колотящееся сердце, Регина наконец пригляделась к девочке. И едва тут же не растеклась растаявшим мороженым от умиления.
Эта девчушечка точно умела летать. Ангелы ведь умеют летать? А эта малышка была вылитым ангелочком. Длинные светлые волосы струились по маленьким плечам. Светло-зеленые глазки походили на отблески, мелькающие на стенках аквариума в квартире Регины, появляющиеся от отражения солнечного света от чешуек аквариумных рыбок. Маленький носик был вздернут, а нежно-розовые губки были сложены в очаровательный бантик.
«Солнышко».
А еще Солнышко носило белоснежную рубашку и джинсовый комбинезончик.
‒ Ути-тю, какое Солнышко! ‒ Регина чуть не взорвалась от полноты чувств. Ее накрыла волна умиления, а желание обнять и затискать дитя стало просто невыносимым.
Она привстала с кресла и, распахнув объятия, потянулась к девочке.
Внезапно на пути ее лица появилась рука. Нос Регины врезался в маленькую ладошку и сплющился в пятачок. Женщина замерла в полусогнутом положении.
‒ Стой, ‒ перезвоном ручейка звякнул детский голосок.
‒ Ф-ф-фтою, ‒ отозвалась Регина.
‒ Сядь.
Она послушно плюхнулась обратно в кресло.
Девочка опустила руку.
‒ Регина Горская? ‒ деловито поинтересовалось маленькое Солнышко.
‒ Ага. ‒ Регина захлопала глазами. Присутствие, образ и поведение ребенка нехило шарахнуло по ее восприятию.
‒ А я…
‒ Ангелочек? ‒ ляпнула Регина.
Девочка нахмурилась.
‒ Ну, ты на ангела похожа, ‒ удивляясь тому, как заплетается ее язык, попыталась оправдаться женщина. ‒ И на солнышко.
Молчание. Медленное изящное движение: девочка наклонила голову к плечу, внимательно рассматривая лицо Регины.
‒ А ты похожа на белую крысу, ‒ серьезным тоном сообщило дитя.
«О как. Чуток обидно. Хотя от такой сладуськи можно и потерпеть».
Регина заулыбалась. Ею завладело странное состояние. Ощущение, словно она была малость под шафе.
‒ Ладушки. И как же зовут наше Солнышко?
Светлые бровки ребенка сложились в милую фигурку, явно означающую недовольство.
‒ Яков Левин.
‒ О, какое краси…
Регина заморгала.
«Погодьте… Яков… Яков?.. Яков?! Мальчонка?!!!»
* * *
Регина ерзала на стуле, хмурилась и с беспокойством мяла собственные пальцы. Для первого занятия она предложила воспользоваться общественным катком в ближайшем торговом центре. Ян Левин, к счастью, согласился.
Они сидели за столиком недалеко от ряда торговых точек. С катка доносились вопли и смех.
‒ Это все? ‒ сухо уточнил Ян, кивнув на альбом, который она положила перед ним.
‒ Пока небольшие наработки. ‒ Регина выдавила из себя улыбку. Необходимость общения с таким до жути мрачным типом невероятно утомляла ее.
«И ведь его даже не заразишь веселостью, ‒ печалилась она. ‒ Как зыркнет, прям все краски мира меркнут, а суслики дохнут в норках. И вот этот хмырь, хоть и симпатюля, но папашка моего Солнышка? Гражданчик, от вас тут ни фига, мамуля здесь больше полежала, я вам скажу».
Ян быстро кивнул и углубился в записи.
«Ой, не надо вот так сразу и всерьез. ‒ Регина бесшумно вздохнула. ‒ Я ж только поинетилась да знакомых чуть-чуть потрясла. Я же в фигурном катании ни бум-бум. Но это ж почти танцы ‒ да? Разберусь ‒ куда денусь. Тем более плата очень даже недурственная».
Заскучав без внимания собеседника, Регина принялась мотать головой в поисках своего будущего ученика. Яков нашелся сидящим на корточках около витрины магазина с зоотоварами. Маленький худенький да еще и весь в черном. Только распущенные волосы выделялись светлым пятном на спине.
«Поверить не могу, что этот ребенок ‒ пацан. Ну, вылитая же девчуля. Даже если покромсать волосики… Нет, все равно остается миловидное личико».
‒ Сойдет, ‒ вынес свой вердикт Ян и вернул ей альбом. ‒ Продолжайте работу.
‒ О, хорошо. ‒ Регина подавила желание скорчить рожу.
«Что ж ты такой кислый, мужик! Глянь, как у тебя ребенок светится! Даже тогда, когда и вовсе не шевелится».
‒ Где Яков?
‒ Вон там, у зоотоваров. ‒ Регина прищурилась. ‒ Так внимательно наблюдает. Интересно, что он там такого увидел?
‒ Пауков, возможно. ‒ Ян потянулся за пиджаком, который временно набросил на спинку стула. ‒ Или крыс.
‒ Крыс?
‒ Да. Он обожает всякую мерзость.
Брови Регины поползли ввысь.
‒ Яков любит крыс?
‒ Да.
‒ О… ‒ Она быстро наклонила голову и сделала вид, что оттирает пятно с брюк. А у самой губы уже расползались в глуповатую улыбку.
Эксцентричное прозвище, данное мальчишкой, сразу заиграло новыми красками.
«Блин, все. Я его обожаю. Моего сладуську».
‒ Вам придется серьезно потрудиться.
‒ Э? Да? ‒ Регина отвлеклась от радостных мыслей. ‒ Я готова.
‒ У вас будет трудный ученик. ‒ Ян не отрывал холодного взгляда от маленькой фигурки у магазина. ‒ Он не старается. Не прилагает усилий. Вникает по мизеру. И выполняет все до смешного отвратительно.
«Ого, неужели все так плохо? ‒ Регина мнительно съежилась. ‒ Ну и ладно! Прорвемся. Я и Солнышко. Вместе ка-а-ак возьмемся! Ка-а-ак потрудимся! Никакие препятствия нам не будут страшны!»
‒ Я постараюсь, ‒ искренне пообещала Регина и демонстративно отсалютовала Яну.
‒ Надеюсь на это. Оставляю Якова вам. Через четыре часа за ним приедут.
Дождавшись, пока Левин покинет пределы видимости, Регина направилась к мальчику.
‒ Начнем ознакомительное занятие? ‒ Она кивнула на каток и горделиво показала альбом. ‒ Я тут уже кое-какие записульки подготовила.
Она уже успела понять, что Яков не особо склонен выражать эмоции. Обычно мальчонка просто безмолвно смотрел на нее, и в какой-то момент могло показаться, что его взгляд абсолютно пуст. Но это ощущение было иллюзией.
Пока малыш готовился ступить на лед, Горская мялась рядом в волнительном предвкушении. Ее, конечно, предупредили, что тут дело ‒ труба, и работать придется на пике сил. Но ведь учить придется такую очаровательную прелесть! На фоне этого факта остальные трудности казались мерклыми и незначительными.