Яков поводил ногой по льду туда-сюда и покосился на Регину.
‒ С чего начать?
‒ М-м-м… ‒ Регина мысленно растормошила себя и постаралась быстренько переключиться на режим тренера. ‒ Давай с простых покатушек начнем?
‒ Покатушек? ‒ И без того громадные мальчишечьи глаза стали нереально большими.
‒ Ой… ну… Просто покатайся, как тебе больше нравится. А я гляну на… технику. И уровень подготовки.
«Уф… ‒ Регина утомленно выдохнула про себя. ‒ Взаимодействовать с маленьким ребенком сложнее, чем я думала. Да еще и в тематике, в которой я пока на уровне «подглядела разок одним глазком». ‒ Она оперлась локтями на ограждение и, зевнув, принялась вводить в поисковую строку в интернете на мобильном словосочетание «фигурное катание». ‒ Мне, наверное, следует заучить всякие там названия прыжков типа «сальхов» и «аксель», да?.. Да ладно, сделаю. И добавим Яшеньке пластичности благодаря моим универсальным упражнениям! Да, да, я молодец. Просто умничка…»
Что-то стремительно пролетело мимо. Регина, недоумевая, подняла голову. И застыла.
Ледяная поверхность превратилась в просторы небес, в пределах которых жила своей собственной стремительной жизнью маленькая черная птичка. Парила, взлетала, падала камнем вниз, меняла направление тогда, когда ей самой вздумается.
Яков был воистину прекрасен. В своем маленьком небесно-ледяном мире.
Нащупав отпавшую челюсть, Регина вернула ее на место и похлопала себя по губам. А затем резко оглянулась в сторону выхода, будто ожидая, что угрюмый господин Левин все еще находится неподалеку.
«Что это все значит?!«Выполняет все до смешного отвратительно»? Это Яков-то?! Да ни один мужик за всю жизнь меня так не завораживал, как это Солнышко!.. Какого тут вообще происходит?!»
* * *
Никогда еще Регине Горской не приходилось видеть человека, который бы настолько глубоко погружался в процесс. А она-то себя считала выдающейся!
Тренировки проходили каждый день. Или на катке, или в арендованном зале. И малютка Яков Левин прилагал усилий больше, чем десять взрослых вместе взятых.
Подготовка мальчика и до знакомства с Региной уже была на высоте. Однако он не игнорировал ни одного ее высказывания, все схватывал налету и тут же выполнял. А затем усердно работал над улучшением. Энергичная от природы Регина от души любовалась его упорством. Снаружи Яков был словно снежный цветочек с ледяными шипами ‒ неэмоциональный и вечно сосредоточенный, но внутри него полыхало жаркое пламя.
И Регина просто-напросто балдела от каждого их занятия. Мальчик был невероятен. Талантлив. Сообразителен. Стремителен.
И обворожителен.
А еще она не уставала поражаться его стойкости.
Яков никогда в открытую не показывал усталости. Даже дыхание свое контролировал. И лишь когда Регина скрывалась в подсобном помещении или якобы выходила за кофейком, мальчонка позволял себе чуть-чуть расслабиться. Горская не раз наблюдала, стоя за приоткрытой дверью, как Яков опускается на одно колено, кладет ладонь на пол и дышит так, будто жаждет разом поглотить весь воздух мира.
«Блин, с таким упорством я бы давно уже валялась носом в пол и в отключке».
Яков пугал ее и восхищал.
Она рассказывала о его успехах Яну, но тот, как заведенный, твердил, что его сын абсолютно не старается и выдает наиотвратительнейшие результаты.
«Ах, ты ж, кусман идиотической мусорной кучи, ‒ возмущенно вопил разум Регины, пока она с вымученной улыбкой выслушивала ругань Яна. ‒ Тебе на руках сынишку носить надо. А ты его только ругаешь!»
Забавно, но для самой Регины никаких придирок не находилось. Ян признавал, что благодаря ее работе ребенок прогрессирует, однако, в конечном счете, его вывод всегда приходил к одному и тому же итогу: Яков ‒ полнейшая бездарность.
«Этот мужик – полоумный или как? ‒ терялась в догадках Регина, с изумлением наблюдая реакцию Якова на слова отца. Мальчонка всегда только молчал и внимательно смотрел на Яна. ‒ А малыш что, и правда верит, что он никчемный? По-моему, папашка именно это ему и внушает».
Но, несмотря на благородное возмущение, Регина не могла позволить себе вмешиваться в происходящее. Ведь Ян исправно передавал ей конверты с деньгами.
Впервые ее принципиальность дала трещину, когда она стала замечать, что Яков приходит на занятия в состоянии крайней утомленности. Ничего, в общем-то, не изменилось. Мальчишка продолжал искусно притворяться бодрым и трудился на износ. Однако проникшаяся к нему симпатией Регина не могла пропустить малюсенькие сигналы, посылаемые крошечным тельцем ее Солнышка. Вот он твердо стоит на ногах и вдруг резко прижимается к стене ‒ всего на секундочку, ‒ придерживает дикую тряску губ и бесшумно выдыхает, вжимаясь подбородком в грудь.
«Боже ты мой, да не зазорно передо мной побыть чуть-чуть слабым». ‒ Регине очень хотелось сказать ему это, но тревога за самолюбие Якова, за которое он отчего-то так отчаянно хватался, удерживала женщину от жалостливого порыва.
‒ Слушай, Солнышко, а ты и вне наших занятий тренируешься, да? ‒ однажды осторожно спросила она его.
‒ Угу. ‒ Яков был полностью сосредоточен на растяжке.
‒ А с друзьями успеваешь погулять, поиграть, пообщаться?
Мальчик покосился на нее, но смолчал.
‒ У тебя ведь есть друзья? ‒ Регина присела рядом прямо на пол.
‒ Нет.
‒ А… Но…
‒ У меня нет на них времени. И вообще это бесполезная его трата.
‒ О, какой серьезный. ‒ Соорудив в голове многотонное ругательство в адрес Яна Левина, который, судя по всему, не позволял сынишке нормально адаптироваться в социуме, она весело предложила: ‒ Может, сыграем во что-нибудь в перерыве?
‒ Сыграем? ‒ В зеленых глазках появился заинтересованный блеск. ‒ А я… заслужил?
‒ Чего? Ясное дело! Конечно, заслужил! Будешь играть?
‒ Д-да…
‒ Отлично! Скажем… в картишки.
У Регины Горской абсолютно отсутствовал опыт общения с малолетними детьми, и, конечно же, она не задумалась ни на секунду, уместно ли предлагать шестилетке игру в карты. И тем более на деньги.
Но уже после первой игры она пожалела о том, что вообще заикнулась о подобных увеселениях.
‒ Ты что, уже играл раньше?! ‒ плаксиво разорялась она, утешаясь объятиями с полом.
‒ Нет. ‒ Яков задумчиво рассматривал выигранную у тренера тысячную купюру.
‒ Косарик мо-о-о-ой, проща-а-а-ай! ‒ надрывалась Регина, театрально протягивая дрожащую руку к потерянной денежке. ‒ Одна четвертая без хвостика от моих будущих сапожек!
Понаблюдав с полминуты за спектаклем одного актера, Яков предложил оплатить выигранными деньгами какую-нибудь уникальную лекцию от Регины, как от тренера. И купюра благополучно перекочевала обратно к счастливой Горской.
‒ Слушай, Яшенька, попробуй все-таки пообщаться с кем-нибудь из ребят. У тебя обязательно появятся друзья. Ты ж лапуля.
‒ Не надо мне. ‒ Яков насупился. Ему не очень нравилось ее сюсюканье.
‒ Но как же вот так одному жить?
Яков внезапно встрепенулся.
‒ Я не один.
‒ Так у тебя все-таки есть друг? ‒ Регина навострила ушки.
‒ Нет. ‒ Яков вернулся к тренировке. ‒ Жена.
‒ Кто?!
Вот это было заявление из заявлений. Первое место на пьедестале!
‒ Жена. ‒ Поразмыслив, Яков уточнил: ‒ Будущая. Будущая жена. Наверное, пока можно называть ее невестой. Но в будущем она все равно будет моей женой.
‒ Потрясающе! ‒ Справившись с шоком, Регина подползла поближе. Теперь уже сгорая от любопытства. ‒ И как зовут счастливицу?
‒ Даниэла.
‒ О!
‒ Я уже даже с ее отцом познакомился.