Держась одной рукой, она лихорадочно искала уступы для следующего продвижения вверх, когда ее капюшон неожиданно натянулся, перехватывая горло и увлекая выше.
- Джек, ты меня душишь, - сдавленно просипела Женя, и сразу же ощутила свободу. Жадно вдохнув затхлого, свойственного покинутым помещениям воздуха, она, наконец, нашла что искала, а в следующую секунду ухватилась за край лаза. Не замедлила проверить его на надежность, затем крепко вцепилась двумя руками и осторожно подтянулась, медленно увлекая свое тело в тесный лаз. Почти наполовину перевалившись через пролом, она некстати ощутила, что застряла - огромная сумка осталась с наружной стороны и не позволяла протиснуться дальше. Жутко переживая за провизию, Женя чуть ослабила ремешок, позволяя поклаже соскользнуть ниже, и немного продвинулась вперед. Когда за пределами проема остались лишь ноги, пес нетерпеливо ткнулся носом в ее плечо и, ухватившись зубами за лямку сумки, с видимым усилием попятился, втягивая поклажу в тесный лаз. Та словно нехотя проползла по ее спине и с глухим стуком рухнула на пол, подняв вокруг себя облако пыли. Женя приподнялась на дрожащих руках и, разом втянув ноги, кулем повалилась рядом, а в следующий миг испуганно вздрогнула – внизу раздался шум.
Она замерла, не смея сделать лишнее движение, лишь бессмысленно гадала, видели ли военные то, что не предназначалось для их глаз. Сердце гулко билось где-то в горле, мешая воздуху протиснуться в горящие легкие; ей казалось, чадящий пульс тревожным набатом разносится по всему дому, громогласно сообщая всем и вся, что она прячется в его стенах. Неосознанно нашла светящийся в темноте взгляд пса и тут же почувствовала, как ее отпустило. Чтобы не происходило, он странным образом усмирял ее тревогу и вселял надежду даже в самой тупиковой ситуации; одно его присутствие придавало ей сил бороться, внушая твердую уверенность, что все будет хорошо.
Вскоре раздался хруст разъезжающегося под тяжелыми берцами мусора, затем глухой топот по ровной поверхности, удаляющийся за пределы помещения, а после начало происходить нечто непонятное. Женя слышала негромкие голоса, перебрасывающиеся короткими фразами, различала звук распахиваемых шкафов, стук межкомнатных дверей и, недоумевала, по какому поводу военные устроили в доме шмон. Уж точно не пополнить запасы пришли, у них на базе целый склад провизии, рассчитанный на десятилетия. Она тщательно прислушивалась к происходящему и ни как не находила причины, как вдруг последующая мысль вспышкой озарило сознание, погружая ее в ступор. Они на самом деле знают, что она в доме и пытаются обнаружить ее укрытие. Но как?!
По-прежнему не двигаясь и пытаясь уложить в голове шокирующую догадку, Женя обратила внимание на новый звук, который ни с чем не спутать, – к участку подъехал уазик. Через несколько минут в холле раздались тяжелые шаги.
- Мы все осмотрели, ее здесь нет, - раздался чей-то хрипловатый голос, с каждым словом становясь громче, по-видимому владелец вышел в холл, встретить новоприбывшего.
- Ищите лучше, - раздался твердый командный баритон, - осмотрите прилегающий к дому участок. Обшарьте каждый сантиметр заданной территории.
- Скоро стемнеет, - нерешительно произнес кто-то, судя по голосу совсем еще пацан.
- На ночь выставите патруль на всем участке, чтоб даже мышь мимо не проскользнула. Утром продолжите, - отдал команду «старший», а следом раздались его удаляющиеся шаги.
- Угу, если бы они еще водились, - недовольно буркнул «хриплый» и потопал прочь.
С последним замечанием Женя полностью согласилась. Самое удивительное, что ночуя несколько раз в подвалах, она лично убедилась в отсутствии крыс и мышей, испытывая по этому поводу немыслимое облегчение, и вместе с тем необъяснимое чувство подавленности. Если первое связано с тем, что спать в непосредственной близости от места обитания упомянутых тварей - то еще сомнительное удовольствие; во втором случае - полное отсутствие всякой живности вызывало душевный раздрай и уныние.
Обыск закончился меньше чем через час, с приходом ранних сумерек, а с наступлением темноты все резко смолкло. Судя по довольному кряхтению, доносящемуся до ее укрытия, оставленный для охраны военный удобно расположился на диване в студии и затих, после чего дом погрузился в глубокую тишину. Женя пошевелилась, осторожно разминая затекшие мышцы и разгоняя по телу кровь. Растерев замерзшие конечности, подтянула к себе сумку, поманила пса и, издавая минимум шума, с удовольствием приступила к трапезе. Чтобы не готовила ей грядущая ночь, лучше встретить ее на полный желудок.