Мягкое прикосновение к ногам на миг отвлекло от яростных мыслей. Женя опустила голову и встретилась с темными глазами пса. Тот едва тихо заскулил, еще раз потерся об сапог и повернул морду к дереву, под которым они стояли. Тревога, страх, волнение все скопом обрушилось на нее, возвращая в жестокую реальность. Как она могла позволить себе забыться, так глубоко уйдя в собственные мысли, когда опасность все еще так близко. Тут же вернулся обостренный слух, донесся до нее шум из гущи леса, оповещающий о преследовании, и она вздрогнула. Пес пристально всмотрелся в нее и, разглядев на лице испуг, бросился к толстому стволу. Женя быстро разгадала его замысел и поспешила за ним. Джек выпустил неестественно острые когти, запустил их в кору дерева и неожиданно шустро начал карабкаться вверх. Сколько бы раз она ни наблюдала за ним, до сих пор поражалась его неординарным способностям. Что за зверя ей подарила дочь?
Отбросив лишние размышления, Женя ухватилась за ветку над головой и подтянулась, опираясь сапогами в ломкие сучки. В темноте, с трудом различая собственные руки, она из последних усилий взбиралась вверх. Земля осталась далеко под ней, но она, ведомая собакой, упорно продолжала лезть выше. Соскальзывая, раня руки в кровь и ссыпая на землю мертвую листву и сухие ветки, упрямо двигала дальше, а треск из леса доносился все ближе. Гудящие после длительного забега ноги уже отказывались работать, и даже страх, неизменный спутник, сейчас не имел над ней той власти, которая довольно успешно гнала ее сегодня вперед. Шепотом выругавшись, она наскребла остатки сил, уцепилась дрожащими руками за высокий выступ и, в последний раз с натугой подтянувшись, приземлилась на толстую «рогатину», напротив пса. Не абы что, но на такой надежной опоре можно отдохнуть и даже поспать, предварительно обвязавшись. Ей не впервой спать в подобных условиях, и это далеко не самое худшее положение. Было дело и в сыром, воняющим канализацией, подвале ночевала и ни чего, жива.
Едва Женя успела перевести дух, как рядом, нарушив вечернее безмолвие, раздался приглушенный треск рации и тихий мужской голос. Она замерла и затаила дыхание, пристально вглядываясь вниз, но земля утопала во тьме, тщательно скрывая от нее происходящее. Она могла только догадываться, на какой высоте находится, но зная повадки пса, не сомневалась, что высота более чем приличная. Этот загадочный зверь не раз спасал ее шкуру, и что касается безопасности, никогда не пренебрегал дополнительным мерами предосторожности, на первый взгляд кажущиеся излишеством. Вот и сейчас, наверняка, Джек остался верен себе и как обычно перебдел.
Прямо под ней раздались тихие шаги и голоса. Женя обратилась в слух, но до нее доносился лишь неразборчивый шепот. В какой-то неопределенный миг ей вдруг показалось, что они знают, где она и обсуждают, как ее спустить с дерева. Парализующий волю страх ледяными пальцами перехватил горло, а сердце больно стукнулось в ребра. Липкий, холодной пот ручьем катился вдоль позвоночника и стремительно напитывал прилипшую к спине ткань. А она вдруг с ужасом осознала, что бежать больше некуда – ловушке замкнулась.
Не в силах ни двинуться, ни вдохнуть, она перевела широко распахнутые глаза на притихшего пса и поймала его блестящий взгляд. Тот словно уловил ее паническое состояние, устрашающе ощерился и бодро завилял коротеньким хвостом. Женя неоднократно видела подобную гримасу на его морде, и не раз приходила к выводу что он, таким образом, выражает улыбку. Будучи привыкнув к не естественному оскалу пса, невольно ловила себя на мысли какого увидеть не посвященному острые как у пираньи зубы с выпирающими клыками, которые даже в сомкнутом виде заставляли холодеть внутренности.
При виде «улыбки» пса и веселой пляске пятой конечности она жадно втянула воздух и тут же выдохнула, вынуждая горящие легкие работать. Страх медленно растаял в ночи, навалилось немыслимое облегчение. Обошлось. Каким-то образом снова обошлось, и единственное близкое в этом мире живое существо снова вернуло разум.
Когда шепот и шаги стихли, Женя прислонилась к толстому стволу дерева и принялась ждать. До предела навострив слух, она тщательно ловила малейший звук и всякий раз вздрагивала при очередном шорохе, выбивающемся из общего фона. Нервы походили на натянутые струны – тронь пальцем, и они лопнут, увлекая рассудок в бездну сумасшествия. Глаза давно слипались, но в сознании таился страх быть обнаруженной в момент слабости. Она не могла позволить себе расслабиться, когда рядом все еще бродили те, кто угрожал ее спокойствию и жизни в целом. Все энергетические ресурсы давно исчерпаны, организм изношен в край, ему незамедлительно требуется длительный отдых, но она продолжала молча ждать. Все ее существо находилось в сильнейшем напряжении, не изгоняя слабость из измученного сознания, всего лишь подавляя его, потому как там все еще продолжали хозяйничать опасение и настороженность.