- Но, н-но-но… как же так? – наконец, она обрела дар речи.
- Как видишь, - ухмыльнулся Артем. - Можно с уверенностью сказать, что с момента остановки часов время для каждого течет иначе.
- Разве не с момента исчезновения населения? Я же видела суматоху, беспорядки… или… – Женя жалобно посмотрела на Кирилла, умоляя взглядом сказать, что это просто шутка – способ подурачиться над ней.
- А вот в этом-то как раз и состоит ребус, которую нам предстоит разгадать, - воодушевленно проговорил он, в предвкушении поблескивая глазами, как безумный ученный сделавший феноменальное открытие.
- Это невозможно! – возмутилась Женя и нервно заметалась по помещению. – Мы бы давно это заметили. У людей в привычке считать прожитые дни, особенно находясь в тяжелых условиях.
- Ничего невозможного, Жень, - заговорил Артем, наконец, отрываясь от компьютера и падая в кресло на колесах, от толчка чуть откатившееся назад. - Допустим, считать никто не разучился, но часто ли у тебя имелась возможность с кем-нибудь поделиться своими размышлениями? Согласись, дружбу в наше время никто не водит - доверие нынче дорого обходится, потому как выживание в приоритете.
- Но почему ВЫ об этом раньше не догадались?
- Все просто, - менторским тоном начал Кирилл, скрупулезно разматывая тонкий провод, каким-то образом возникший в его руках. - Мы тут покалякали малек, схемки набросали всякие и по всему выходит, что в кругу людей ток времени един, а вот в одиночестве - он словно бы ускоряется. Уныло проходящие дни слишком однообразны, чтобы поведать из них нечто интересное – максимум пару запоминающихся событий. Вот тебе один из примеров, - и кивок на Артема.
- Как только я понял, что твориться какая-то фигня, - принял эстафету бородач, - кинулся обследовать город, четыре месяца плутал, пока не нарвался на военных. Через пару дней попал сюда и потянулись «не скучные» дни, полные интересных событий. Вот уже как три месяца к ряду я пашу во имя науки, - хитрый взгляд на замершую истуканом Женю. – Не хочешь поинтересоваться у ребят, сколько я тут варюсь, пока они здесь пашут едва ли не с самого начала?
Жени вопросительно посмотрела на старшего, и тут же получила утвердительный кивок. Следом, ухмыляясь, подтвердили остальные, чьи показания относительно срока пребывания, в условиях обрушившегося феномена, явно расходились.
- А теперь вопрос тебе: сколько капитан тебя гонял по области?
Она на мгновение растерялась, глянула на каждого по отдельности и неуверенно выдавила:
- Два месяца?
Лаборанты дружно расхохотались и слаженно ударили по рукам.
- Шесть недель, Женя.
Ее колени внезапно подогнулись, и она практически рухнула в рядом стоящее кресло. Шок, иначе она никак не могла выразить свое состояние. В голове просто не укладывалось, что такое вообще возможно. Это что же получается: по ее наметкам с момента катаклизма прошло чуть больше четырех месяцев, а для кого-то едва ли не год. Тут же возникло неуемное желание бежать к профессору, Аристарху Митрофановичу, и услышать подтверждение из его уст, заодно выяснив, что он об этом думает.
- А представляешь, как были ошеломлены наши коллеги на других базах? – глумливо ухмыльнулся Гена. – Я полагал их уже ничем не удивить, а в итоге мы взорвали им мозг.
- Выходит, мы никогда не выясним когда произошел катаклизм? - ни к кому не обращаясь, тихо проговорила Женя, вперив потерянный взгляд в пол.
- Увы, но факт, - подтвердил внезапно посуровевший Кирилл. - Зато мы теперь точно знаем, что наша теория верна.
Женя испуганно вскинула на него глаза и спросила:
- Ты про разрыв в пространственно-временном континууме?
- Да. И это лишь доказывает, что время здесь не просто остановилось, оно скачет как линия пульса на кардиомониторе у больного аритмией. Поэтому все окружающее подвержено быстрому разрушению, а природа умирает.
«И сухие продукты портятся непозволительно быстро» - рассеянно подумала Женя, вспоминая завальцованные пакетики с заплесневелой крупой, время от времени попадающиеся ей на глаза в процессе добычи пропитания.
Гена утешающе похлопал ее по плечу и бодро заговорил: