- Планшет пропал, - на выдохе выпалил Кир, во все глаза глядя на него.
- … и Миша, - тихо добавил Влад.
Кудашов закаменел лицом, после недоверчиво оглядел всех присутствующих, ненадолго задержавшись на Жене, поежившейся от его тяжелого взгляда, и достал рацию.
- Кто сдал дежурство? – удивительно флегматичным тоном поинтересовался он у кого-то.
Сквозь треск динамиков донесся небольшой перечень фамилий.
- В допросную.
Кажется, на той стороне закашлялись, забыв отпустить кнопку связи, но быстро взяли себя в руки и четко отчеканили:
- Есть, капитан.
Получив подтверждение об исполнении, Павел спрятал рацию в нагрудный карман и пристально вгляделся в Женю.
- Похоже, туалетами не обойдется, - вдруг произнес он в продолжение их вчерашнего разговора и, резко развернувшись на каблуках, вышел.
*****
- Ну-с, приступим, - в предвкушении потирая руки, проговорил Кир и, резко крутанувшись в кресле, быстро забегал пальцами по клавиатуре. – Прыгай в люльку, Жень, будем испытывать тебя в экстремальных условиях.
Она неуверенно покосилась на Кудашова, чей прямой взгляд тяжело осел на плечи Кирилла.
- Волков, я, кажется, просил?..
- Пф-ф, - отмахнулся тот, будто и не его пытались зрительно размазать по креслу. Так и не добившись должного эффекта, Павел приблизился к Жене и заглянул ей в лицо:
- Ты в порядке?
Она не уверенно кивнула, все еще раздавленная странным исчезновением Михаила, не предвещающего ничего хорошего, и нерешительно поплелась к «трону». Видимо ее ответ прозвучал не очень убедительно, поэтому капитан не замедлил последовать за ней, и помог забраться в высокое кресло, время от времени пристально заглядывая в лицо.
Влада, цепляющего к ее телу «примочки», буквально разбирало на части - так ему хотелось ляпнуть что-нибудь этакое - разряжающее тяжелую атмосферу, но присутствие капитана сдерживало порыв и заставляло держать язык за зубами. На самом деле обстановка не располагала к шуткам: все были напряжены. Хоть до этого ребята и подтрунивали над ней, в красках представляя, как она себя поведет после, все же очень волновались.
Гена еще раз пробежался глазами по записям с вычислениями дозы для ее массы, сосредочено поглядел на шкалу наполненного шприца и, надавил на клапан, выпуская излишки содержимого. Стараясь не смотреть на капитана, туго перетянул плечо жгутом, затем, нервно улыбнувшись ей, протер сгиб локтя смоченной в спирте ватой и максимально аккуратно ввел иголку в вену, ловко освобождая руку от стяжки. С ней явно обходились аккуратнее, чем с Мишей и это невольно льстило самолюбию, потому что отсутствие капитана вряд ли бы что-либо изменило.
Вскоре Жене самой стало неуютно под пристальным взглядом Павла, но этот дискомфорт очень быстро рассеялся под аккомпанемент быстро забарабанившего сердца. Казалось, вся кровь прилила к нему, заставляя усиленно работать и качать жидкость по сосудам с немыслимой скоростью. В голову ударила эйфория, а мозг фиксировал и обрабатывал окружающие детали с потрясающей четкостью, словно вместо него, в черепной коробке разместился крохотный портативный компьютер.
Стало невыносимо жарко, затем вдруг окатило приятной прохладой, а дыхание перехватило, как перед прыжком в бездну. Ее кидало из одного состояние в другое, посылая в мозг необычные сигналы удовольствия, но радужного зарева перед глазами так и не появлялось.
Убедившись, что с ней все хорошо, Павел сел в кресло, подкатил его к Артему, на мониторе которого транслировались данные об изменениях в ее электро-магнитном поле, и с двукратным вниманием начал их изучать. Их тихий разговор Женя почти не слышала, сосредоточившись на ощущениях и своем желании увидеть дочь. А потом вдруг все резко прекратилось: вокруг все стало серым и унылым, будто все краски разом выгорели, и ее захлестнула такая волна тоски и отчаяния, что захотелось завыть в голос. Ее затрясло как в лихорадке, а по щеке скатилась одинокая слеза, преследуемая безжалостной мыслью, что она окончательно потеряла ту единственную тонюсенькую ниточку, связывающую ее с дочерью.