И есть душа, чтобы любить.
Когда ты любишь не обманно,
И жизнь мне хочешь дать мою,
Дерзни, - а если нет, от горя
Я пред тобой себя убью.
Юлия
Но, Эусебио...
Арминда
Сеньора,
Мой господин идет сюда.
Юлия
О, горе мне!
Эусебио
Была ли строже
К кому-нибудь его звезда?
Юлия
Он может выйти?
Арминда
Невозможно;
Сеньор у самой двери ждет.
Юлия
Беда!
Эусебио
Несчастье! Что мне делать?
Юлия
Побудь - вон там.
Арминда
Скорей! Идет!
(Эусебио прячется в другой комнате.)
СЦЕНА 7-я
Курсио. - Юлия, Арминда; Эусебио, спрятавшийся.
Курсио
О, дочь моя, твое блаженство
Отныне верно навсегда,
И если в радости мне душу
Ты не пожертвуешь, тогда
Мое вниманье ты не ценишь.
Тебя заботливо любя,
Я все устроил и уладил,
И только ждем мы от тебя,
Чтоб нарядившись, как на праздник,
О, заповедная мечта!
Во всей красе своей ты стала
Супругой юною Христа.
Сегодня, ты подумай только,
Такая свадьба ждет тебя,
Что ты пред теми будешь первой,
Кто Богу посвятил себя.
Ну, что ж ты скажешь?
Юлия (в сторону)
Что мне делать?
Эусебио (в сторону)
Когда она ответит да,
Я сам себя убью на месте.
Юлия (в сторону)
(О, как ответить мне!) Всегда
Над жизнью власть отца имеет
Влиянье первое, но прав
Нет у нее на нашу волю.
Зачем решил ты, не сказав
Ни слова мне? Не лучше ль было,
Мне высказавши свой совет,
Спросить и о моем желаньи?
Курсио
И о твоем желаньи? Нет!
Во всем одна моя лишь воля,
Пусть буду прав я, иль неправ,
Тебе должна служить указкой.
Юлия
Тот иль иной удел избрав,
Я поступлю согласно с правом
Любого - свой удел создать.
Звезда несчастная не может
Свободной воли принуждать.
Дай мне подумать и размыслить
И не дивись, что я прошу
Мне дать известный срок, пред тем как
Все обсужу я и решу.
Вопрос идет о целой жизни.
Курсио
Достаточно, что думал я,
Что за тебя я дал согласье.
Юлия
Ну, если жизнь твоя - моя,
Будь за меня уж и монахом.
Курсио
Молчи! Молчать! Решен вопрос!
Не то тебе сплету я петлю
Из собственных твоих волос.
Бесчестная! Тебе я вырву
Твой дерзкий, наглый твой язык.
Юлия
Свою я волю защищаю,
Жизнь можешь взять хоть в этот миг.
Пусть кончится ее теченье,
Твой гнев окончен будет с ней;
Ты дал мне жизнь и можешь ею
Распоряжаться, как своей:
А волю даровало небо,
Ее тебе я не отдам.
Курсио
Теперь вполне готов я верить
И подозреньям и мечтам;
Твое упрямство подтверждает,
Что мог я лишь подозревать,
Что мать твоя была бесчестной:
Когда ты смеешь посягать
На честь отца, с которой солнце
Равняться в блеске не могло,
Я вижу оскверненье крови,
Горевшей пышно и светло
В своем почетном благородстве.
Юлия
Не понимаю слов твоих
И потому не отвечаю.
Курсио
Оставь, Арминда, нас одних.
(Арманда уходит.)
СЦЕНА 8-я
Курсио, Юлия.
Курсио
Теперь слепая сила гнева
Мне рассказать повелевает
О страшной тайне, что хранил я
В душе в теченье долгих лет.
Так пусть язык тебе расскажет
То, что глаза тебе сказали.
Сиенское градоначальство,
Чтоб возвеличить кровь мою,
Мне дало порученье к папе
Урбану Третьему. В Сиене,
Когда я в Рим свой путь направил,
Осталась дома мать твоя,
И как о ней вещала слава,
По добродетели равнялась
Она матронам древнеримским,
Была меж наших образцом,
(Не знаю, как язык мой может
Ее порочить, но - несчастный!
Как часто вводит в заблужденье
Уверенность) она была
Одна, покуда с порученьем
Я восемь месяцев был в Риме;
Тогда велись переговоры,
Чтоб сеньорию передать
На благоусмотренье Папы:
Да ниспошлет Господь решенье,
Которое полезней будет.
Я продолжаю свой рассказ.
По возвращении в Сиену...
Но тут дыхание слабеет,
Но тут душа изнемогает,
И умолкает мой язык.
По возвращении в Сиену
(Несправедливая тревога!)
Я увидал, что так далеко
Зашла у матери твоей
Беременность, что ей осталось
Для несчастливого рожденья
Лишь незначительное время.
Она уже писала мне
В своих, обмана полных, письмах,
Что были у нее сомненья
Насчет подобного несчастья,
Когда я отправлялся в Рим;
И так представилось мне ясно
Мое бесчестие, что, в мыслях
Переживая оскорбленье,