Потяжелевшие веки сомкнулись сами собой. Улыбка нирваны застыла на его лице.
Из этого благостного состояния Никиту вывел Сергей, когда у себя над ухом он услышал его голос:
— Извини, старик, что опоздал. Шеф задержал.
— У каждого свой Горыныч, — вяло принял извинения Никита.
Серега мгновенно оценил обстановку и присвоил остатки воблы.
— Тебя, кажется, можно поздравить, — сказал он, посолонившись и потирая руками в предвкушении пива.
— Любопытно знать с чем.
— Как с чем? Твой карман ломится от гонорара, который ты не знаешь к чему пристроить.
— Уже пристроил.
Серега расхохотался.
— Ладно. Сейчас всё обустрою.
— Обустрой, — вяло согласился Никита, глядя в спину удалявшегося приятеля.
Сергей вернулся с пивом и лещом, у которого лоснились бока и задорно была распахнута пасть.
— Этого ты где раздобыл? — удивленно спросил Никита.
— Наработанные связи, — ответил Сергей.
— Вот что значит служить в полиции.
— Не все же время подставлять себя под бандитские пули, — улыбнулся Сергей.
— Давно не слышал выстрелы у нас в городе, — заметил Никита.
Сергей пропустил мимо ушей его слова. С лещом он разобрался в пять минут, и каждый получил свою половину. Также поровну они поделили икру.
Следующие полчаса прошли в сосредоточенном поглощении пива и леща.
Вслед за этим наступила пауза.
Ее прервал Сергей. Потянувшись, он сказал:
— Так чем тебя взволновало происшествие на пятьдесят третьем километре Загородного шоссе?
«Сам затронул эту тему, — подумал Никита. — Тебе и расхлебывать».
— А ты уверен, что это было происшествие?
— А что же еще?
— Не знаю, — отвернувшись в сторону, сказал Никита. — Следствие покажет. Кстати, кто его ведет?
— О каком следствии ты говоришь? Дело ясное, как божий день.
— Тогда проясни мне, атеисту от рождения и скептику по призванию, что в нем ясного, как божий день.
— Пожалуйста. Местный алкаш из деревни Кочки поперся среди ночи на дорогу и попал под машину. Вот и весь сказ.
— Как все просто.
— А я тебе о чем толкую?
— Нет ничего сомнительнее кажущейся простоты. Это отмечали еще древние. Но кто в наше время быстрых денег и скоропалительных решений прислушивается к мнению мудрецов? Тогда уж попутно объясни мне, какого черта среди ночи он поперся на шоссе.
— Видно, не хватило.
— И чтобы восполнить пробел, он поплелся на шоссе? Можно подумать, там есть ночной магазин и ждет не дождется, когда он придет. Он что? Не мог найти самогонки в деревне?
— Видно, был деликатный человек и не хотел никого беспокоить.
— Ты еще скажи романтик, присевший на обочине и созерцавший луну, пока на него не наехал грузовик.
— Может быть и так. Кто знает? Разве в чужую душу заглянешь?
— Теперь уже нет. По крайней мере, в его душу. Кстати, кто выезжал на место так называемого происшествия?
— Гребенка.
— Петро? Тогда действительно все просто и ясно, как божий день, и расследовать там нечего.
— Ну ты это напрасно. Он, например, не поленился съездить на ближайший пост ГИБДД.
— Ага. На служебной машине. Что равноценно трудовому подвигу.
Никита сделал большой глоток и оценивающим взглядом посмотрел на кружку. В этот прохладный день пиво осталось холодным и дало новый толчок его мысли.
— И что принесла поездка на ближайший пост ГИБДД столь ответственного за порученное дело Гребенки? — спросил он.
— Как и следовало ожидать, ровным счетом ничего. За ночь проехала уйма машин. Словом, ищи ветра в поле. Не было даже смысла просматривать видеозаписи за ночь. Сам понимаешь, в это время номера машин практически неразличимы.
— И кто ж обнаружил несчастного покойника?
— Водитель, проезжавший мимо на «жигулях».
— Каким образом?
— Из кювета торчали ноги. Скорее всего сбитого человека. Так он решил и вызвал полицию. Дождался Гребенку.
— И, конечно, Гребенка ухватился за версию водителя из «жигулей», эксперта по торчащим ногам из кювета.
— Хорошо, хоть он не принял его за прилегшего отдохнуть выпивоху и не поленился выйти из кабины.
— Значит, единственно достоверная версия — был сбит машиной.
— Насколько я знаю — да. У тебя есть другая? — спросил Сергей и допил оставшееся на дне кружки пиво.
— Будет, — неожиданно для себя ответил Никита.
Сергей обтер губы тыльной стороной ладони и в упор посмотрел на друга.