— Нет, им я тоже собираюсь сказать, — отвечает Тайк.
— Хорошо. Если я огреб, то пусть и им достанется. Тебя должны были избрать лидером группы. Видит бог, Ноэль мало что делает со своей властью, разве что использует ее для собственной выгоды.
Тайк качает головой.
— Нет. Я и так за многое отвечаю, и, честно говоря, мне это надоело.
В моем мозгу срабатывает сигнализация. Черт. Мне не нравится, куда ведет этот разговор.
— Что ты имеешь в виду, Тайк? Что происходит?
Брат делает глубокий вдох и щиплет себя за переносицу.
— Я подумываю уйти из группы.
— ЧТО?! — Мое сердце колотится о ребра. Я не могу поверить в то, что слышу. — Какого хрена? Что… я не… то есть… Черт побери! Почему?
Он хмурится.
— Я хочу развиваться и на какое-то время пуститься в свободное плаванье. Хочу иметь возможность исполнять свою музыку, именно так, как я ее себе представляю.
Я вскидываю руки.
— Ты можешь делать это прямо сейчас. Сбежать и начать все сначала — это не выход.
Брат наклоняет голову.
— Я думал об этом уже некоторое время, Трип, и сейчас идеальное время, чтобы начать работать самостоятельно. Я не говорю, что уйду из группы навсегда. Мне просто нужен перерыв, как и всем вам, только мой разрыв с «Черным соколом» будет не из-за женщины.
Каждая клеточка моего тела гудит от эмоций, и впервые за долгое время мне хочется плакать.
— Умоляю тебя не делать этого. Это все испортит.
Тайк кладет руку мне на плечо.
— Все будет хорошо. Вот увидишь. Тысячи басистов выстроятся в очередь, чтобы заменить меня. Вы, ребята, даже не заметите моего отсутствия.
Смотрю в глаза брату и вижу в них убежденность. Он хочет сделать это. Кто я такой, чтобы отказывать ему в его новой мечте? Ничто не длится вечно, и думаю, даже однояйцевые близнецы нуждаются в собственном пространстве.
Я вздыхаю.
— Когда ты собираешься рассказать остальным?
Тайк сжимает губы.
— Не знаю. Но скоро. Думаю, после того как запишем новый альбом. Ничего не говори. Я должен сам им рассказать.
Сглатываю комок в горле.
— Похоже, ты уже принял решение.
— Думаю, да. Мне нужно сделать.
— Тогда делай. Но это не значит, что мы не возьмем тебя обратно. Ты можешь попробовать сольную карьеру, а потом в любое время, — рассуждаю я.
— Да… — Тайк откашливается. — Посмотрим.
Прежде чем мы успеваем углубиться в эту тему, на подъездную дорожку сворачивает «Мустанг». Холли так понравилась эта машина, что я купил ее для нее. Когда я вручил ей ключи и бумаги, она чуть не сошла с ума от восторга, можно было подумать, что я подарил ей луну с неба. Это удивительное чувство, когда есть кто-то, кто ценит тебя, поэтому я не возражаю баловать ее в ответ.
Холли помогает Биллу выйти из машины и машет нам с Тайком. Я вытаскиваю руку из кармана и машу ей в ответ, думая о том, что в этот момент я чувствую себя цельным. Жаль, что так не может продолжаться вечно. Назревает буря дерьма, и все это попадет на гребаный вентилятор, как только Тайк сообщит новость нашим братьям по группе. Дерьмовая ситуация вот-вот станет чертовски реальной.
ГЛАВА 17
ТОРЖЕСТВО СПРАВЕДЛИВОСТИ
ХОЛЛИ
Поднимаю взгляд от стойки регистрации и смотрю на длинную очередь гонщиков, желающих записаться на гонки в эти выходные. Заполнен, кажется, каждый дюйм собственности «Скоростной трассы «Маунтин Тайм». Трейлеры, палатки спонсоров, скауты, гонщики, зрители и наш персонал простираются так далеко, насколько хватает глаз. Благодаря пожертвованиям Тайка и остальных ребят из «Черного сокола» мы смогли укомплектовать два продовольственных павильона, нанять бригаду уборщиков и опытных помощников на треке. Это место никогда не было таким людным. Если бы меня не поторапливали с оформлением, чтобы они как можно быстрее могли попрактиковаться на трассе, я бы заплакала.
Вокруг раздаются крики, когда к нам подходит мой парень. Трип качает головой с широкой улыбкой на лице, когда замечает, что я смотрю на него. Его черная футболка облегает накачанную грудь и демонстрирует подтянутое тела. Из-за татуировок, покрывающих его руки, может показаться, что он плохой парень, но теперь я знаю, — за этим грязным ртом скрывается больше нежности.
Трип переворачивает бейсболку козырьком назад и наклоняется, чтобы поцеловать меня в щеку.
— Привет, красавица. Как дела? Нужна помощь?
Я отрицательно качаю головой.
— Займет в три раза больше времени, если ты будешь сидеть здесь со мной. Люди будут выстраиваться в очередь, чтобы увидеть тебя, а не регистрироваться. Так что, как бы мне ни хотелось видеть тебя рядом, придется отказаться.
Случайная поклонница кричит: «МЫ ЛЮБИМ ТЕБЯ, ТРИП!» откуда-то из глубины толпы.
Я смотрю на него «что-я-тебе-говорила» взглядом, и парень смеется.
— Точно подмечено. Я пришлю на помощь Макса.
Я улыбаюсь.
— Хорошая мысль.
Он целует меня в губы.
— Скоро увидимся. Я собираюсь поехать в отель и пообщаться с ребятами. Тайк написал мне несколько минут назад и сказал, что Ноэль и Рифф только что приехали со своими семьями.
— Я нервничаю перед встречей с ними, — признаюсь я.
Трип касается моей щеки.
— Они полюбят тебя.
Толпа начинает скандировать: «Черный Сокол. Черный сокол. Черный сокол». Шум оглушительный.
— У вас так все время? — спрашиваю я, затыкая уши.
Он кивает.
— Всегда. Я должен идти, пока они не перепрыгнули через этот стол.
— Иди! — кричу ему сквозь шум толпы.
Я вижу, как ему не хочется покидать меня, но мы оба знаем, что он ни за что не сможет остаться здесь и помочь. Отталкиваю его руку и прогоняю прочь, пока Трип, наконец, не поворачивается и не проталкивается обратно сквозь толпу.
Поджимаю губы и делаю глубокий вдох. Я впуталась в какую-то сумасшедшую жизнь, но отношения с Трипом стоят всего этого безумия.
Остаток дня проходит без сучка и задоринки. Гонщики прошли квалификационные заезды и вышли в четвертьфинал. Это событие проходит лучше, чем ожидалось. Были даже несколько скаутов, которые проверяли гонщиков в «открытом» классе.
После того, как все гонки заканчиваются, я вздыхаю с облегчением.
Мы сделали это.
— Не можешь поверить в свой успех? — спрашивает Макс рядом со мной.
Скрещиваю руки на груди.
— Ага. Это было круто.
— Согласен, — говорит он, вытаскивая из кармана маленький клочок бумаги. Затем протягивает его мне. — Посмотри.
Я выхватываю листок из его руки, когда он машет им перед моим лицом.
— Что это такое?
Он хихикает.
— Открой и посмотри.
Я разворачиваю бумагу, на ней номер телефона и просьба позвонить, написанные мужским почерком.
Мои глаза расширяются.
— Ты кого-то встретил?
Макс усмехается.
— Ага. Он милый… и горячий. Я взволнован.
Смеюсь и возвращаю ему бумагу, в то время как мой лучший друг практически светится.
— Я рада за тебя, Макс. У тебя все налаживается.
— И у тебя, — добавляет он. — Вы с Трипом и ты отлично подходите друг другу. Я рад, что ты бросила того придурка. Трип намного больше подходит тебе.
— Так и есть. Я так его люблю. — Грустно улыбаюсь другу, не зная, смогу ли когда-нибудь простить себя за то, что не замечала признаков жёсткого обращения со стороны Джексона, но с Максом наконец-то все хорошо. И это только начало.
— Я проверил сайт окружной тюрьмы. Джексон еще не внес залог, но уверен, что внесет. В один прекрасный день он попадет в тюрьму. Не могу дождаться, когда мы проведем день в суде и расскажем всему миру, какой он мерзкий ублюдок, — говорит Макс.
Я беру его руку в свою.
— И я буду рядом.
Он улыбается.
— Спасибо, Холл. Я рад, что у меня есть такой лучший друг, как ты.
На мой телефон приходит сообщение.
Трип: Жду тебя у дома. Я очень рад, что ты встречаешься с моими друзьями.