слишком реальным. Она хотела рассмотреть своего любовника, спросить его, почему
он мучает ее, умолять его об освобождении.
- Ката.
Шепот был так же реален, как и горячее дыхание на ее груди.
Она резко открыла свои глаза. Хантер стоял на коленях между ее ног, его
большое тело отбрасывало тень на нее, а взгляд был горячим и хищным. Короткая
стрижка заставляла, возможно, когда-то милое лицо выглядеть очень суровым и
мужественным. Его пресс был напряжен, бугрясь эффектными кубиками над
выцветшими низкосидящими джинсами. Хотя молния и была в порядке, но
расстегнутая верхняя пуговица дразнила, скрывавшейся за ней выпуклостью. Она чуть
не проглотила язык. Желание росло внутри нее.
С безжалостным взглядом Хантер сжал ее бедра, и его руки продолжили свой
путь, двигаясь по ее мягкой плоти прямо к влажному входу. Его большой палец
чувственно играл с ее клитором.
И Ката поняла, что ни одно ощущение из тех, что она чувствовала до этого, не
было сном. Он вознес ее к самому порогу оргазма и оставил ее там извиваться от боли.
Сделал именно то, в чем там уверенно поклялся ей. Она хотела откусить его
проклятую голову, сказать ему, чтобы перестал играть с ней. Но если она скажет что-
то в этом роде, он примет это как личный вызов. Тогда ей точно не видать никакого
оргазма: ни медленного, ни быстрого. И она прекрасно понимала, что Хантер сделал
свою работу так же, как он делал все остальное – умело и идеально. Благодаря его
отточенным движениям, она нуждалась в том, что дать ей мог только он… если
захочет.
- Хантер? – она подняла свои бедра навстречу ему, прося единственным
способом, которым ее гордость и страх позволяли сделать это.
Так открыто показывая ему свою безумную нужду, Ката чувствовала, что
обнажилась перед ним намного сильнее, чем просто избавилась от одежды. С ее
стороны признаться в том, что она жаждала быть под ним, принимая его глубоко
внутри себя и оставаясь абсолютно обессиленной от его прикосновений, казалось
таким же благоразумным, как и пуститься в открытое плавание с акулами. Но Хантер,
безусловно, был способен пробиться сквозь ее сопротивление и съесть ее заживо.
Опасный блеск в его глазах, полуулыбка на его лице показывали ей, что он знал
абсолютно все, что она сейчас чувствовала и боялась.
- Ты чего-то хочешь, дорогая?
Ката поджала губы. Она была большой девочкой, которая могла испытать оргазм
без чьей-либо помощи. У нее было много практики в этом.
Но когда она попыталась сдвинуть руку над головой, чтобы добраться до своей
киски, она обнаружила, что прикована к кровати наручниками. Попытка переместить
другую руку окончилась тем же. Ярость и паника прошли сквозь нее отрезвляющей
волной.
- Ты привязал меня к кровати?
- Приковал, если быть точнее. Они с мехом, но сделаны из стали и соединены
цепью, припаянной к изголовью кровати, и крепятся к гвоздю, вбитому в стене.
Другими словами, она никуда не сможет уйти, пока он не будет удовлетворен и
не позволит ей сделать это. Паника все же возобладала над гневом. Но небольшой
вихрь возбуждения все еще закручивался внутри нее. С того момента, как они
встретились, Хантер постоянно пытался контролировать ее словами или пускать в ход
соблазнение. Но теперь он действовал серьезно. Кандалы, цепи и сталь. О, Господи.
- Я не готова к этому, - задохнулась она.
90
Покорись мне. Шайла Блэк
- Твое тело готово. Борьбу ведет лишь разум. Мы собираемся пройти через это. И
ты заслужила эти наказания.
- Итак, ты приковал меня к кровати, и что ты собираешься делать дальше?
Отказать мне в оргазме? – мысль об этом лишь возбудила ее еще сильнее.
- Каждый последующий час будет начинаться с этого, пока ты не согласишься.
Как я и обещал.
О, Боже. Она уже так сильно его хотела, что готова была выпрыгнуть из своей
кожи. Как сильно она будет нуждаться в нем спустя часы? Ей не нравилось, что он
пытается контролировать ее таким способом. Ей вообще не хотелось быть под чьим-
либо контролем.
- Отвали.
- Если это то, что ты хочешь, – Хантер склонился над ней, удерживая свой вес на
локтях. – Или ты можешь пойти на уступки. Тогда ты узнаешь, что я могу быть
чертовски любезным.
Ката почувствовала сильную тяжесть его груди над своей, его стальной пресс,