А потом принесли десертное меню. Лиза бегло просмотрела список и выбрала шоколадный мусс с лаймом — и вот тогда нервы у Бестужева сдали. Он подавился белым вином и закашлялся.
— Вы в порядке? — заволновалась Лиза.
— Да, да. Конечно.
— Готовы заказать? — уточнил официант.
— Нет! — Его ответ был похож на крик отчаяния. — То есть… Я обойдусь без десерта. Благодарю, Жан.
Лиза пала духом. Похоже, Андрей собирался взять то же самое.
— Я с вами поделюсь своим десертом. Не расстраивайтесь. — Ей хотелось плакать. Проклятые совпадения рушили ее план до основания. Скоро Бестужев поднимется и сбежит, думая, что он в западне.
Мужчина усмехнулся.
— Поделитесь со мной? Это очень благородно с вашей стороны.
У Лизы даже сердце защемило: какое уж тут благородство…
— Это правда, что вы приехали сюда на велосипеде?
— Да, — осторожно ответила она. Если Бестужев тоже на велике прибыл, то это будет конец их не начавшейся истории.
— Не люблю велосипеды, — признался он, и Лиза выдохнула. Андрей тоже неприкрыто обрадовался.
— В общем-то, я предпочитаю яхты, особенно гоночные. Моя бабушка — почетный член яхт-клуба здесь, в Ницце. Мы с ней до сих пор вместе ходим под парусом. Ей скоро восемьдесят, а энтузиазма — как у девочки-подростка! У нее сиреневый парик.
У Андрея вытянулось лицо, и Лиса поняла, что лучше бы не открывала рот вообще. Чтобы прервать поток своих тупых слов, она свернула язык во рту и погладила кончиком металлический шарик. Вдохнула, выдохнула.
— Вы тоже любите яхты? — обреченно спросила она.
— Их трудно не любить, — выкрутился Бестужев, и Лиза согласно кивнула:
— Пф-ф! Естественно.
Она напряженно молчала, пока не принесли десерт. Зачерпнув в серебряную десертную ложку немного воздушного шоколадного мусса, она с невинным видом предложила угощение Андрею. Миллионеру-шовинисту, который презирает женщин и который привык, скорее всего, поедать подобный мусс прямо с голых дев, как с подноса… Неопытной Лизе почему-то всегда казалось, что бабники любят обмазывать женщин чем-нибудь сладким.
Андрей завороженно посмотрел на ее протянутую руку, но не взял ложку, а обхватил своей ладонью ее пальцы и, склонившись вперед, слизнул десерт. Он насмешливо смотрел Лизе в глаза, и она почувствовала, что краснеет, а сердце падает в желудок, наполненный рисом. Дышать стало трудно, а кожа покрылась испариной от кольнувшего внутри восторга, смешанного со смущением. А Бестужев тем временем забрал у Лизы ложку, окунул в мусс и сказал:
— Моя очередь поухаживать за вами.
Лиса приоткрыла рот и, еле дыша, проглотила сладко-горькую тающую вкусность. Андрей смотрел на губы, и Лиза застеснялась их облизывать, потому что боялась покраснеть еще сильнее. Ей хотелось истерично засмеяться, чтобы сбить напряжение.
Андрей не вернул ложку, продолжая кормить Лизу, а затем облизывая остатки мусса после нее. Это было так… странно: Бестужев словно проникал в нее взглядом, дыханием, и хотелось закрыть глаза, потому что складывалось впечатление, что она лежит на воде, на спине, и расслабленно плывет к обрыву — Ниагарскому водопаду, не меньше. Лиса как-то читала про тантрический секс. Если существует занятие любовью без соприкосновения, то это оно.
…Так вот каким образом девушки подпадают под влияние циничных ловеласов! С ума сойти.
За ужин Андрей не расплатился, и Лиза предположила, что он здесь — постоянный клиент с открытым счетом.
— Не прокатите меня на велосипеде? — спросил он ни с того ни с сего.
— Куда?
— Ко мне.
Ох. Сердце снова грохнулось, как шар для боулинга по кеглям. Стоит укрепить сосуды абрикосами.
— В смысле, вас подвезти? — уточнила она, и голос как будто чужой.
— Да. Вы против?
И как тут ответить? Очарованная, Лиза была бы совершенно не против обычного человеческого свидания. Но ей предстояло совершить кое-что более основательное. Сломать себя. Сломать человека рядом. А зачем?.. Чтобы избежать угрозы Янниса Амаду? И дальше что? Вдруг появится новый недруг отца? Снова идти на поводу у Ричарда и подкладывать себя под очередного незнакомца?
Вся эта ситуация — тупик. Нужно отказать Андрею и лететь домой на всех парах. Забрать бабушку, «вещи» и скрыться на время. Но как же работа и поступление в Оксфорд? И с каких пор Лиза стала трусихой?
— Я спросил о чем-то запретном? Родители не отпускают вас так поздно гулять? — В голосе Бестужева сочилось веселье, обидное и высокомерное.