— Во-первых, следственный судья и прокурор содействовали формированию у значительной части итальянской общественности и общественности других западных стран убежденности 8 виновности обвиняемого еще задолго до того, как суд имел возможность выразить свое отношение по этому вопросу.
— Во-вторых, основным доводом следственного судьи в подтверждение обвинения являлось, по его мнению, то, что «болгары не имеют железного алиби». Болгарские граждане предоставили достаточно доказательств, подтверждающих их алиби.
А согласно презумпции невиновности следственный судья не должен делать выводов во вред обвиняемому только потому, что он не доказал свое алиби. Вообще на основании того, что обвиняемый не подтвердил бесспорными фактами свои утверждения, нельзя делать выводы о его виновности. Это положение имеет место в любом современном уголовном процессе.
— В-третьих, следственный судья предал суду троих обвиняемых болгар, не основываясь на фактах, неоспоримо доказывающих их виновность.
— В-четвертых, следственный судья отверг предположение защиты о том, что Агджу побудили лжесвидетельствовать, аргументировав это тем, что защита не представила существенных доказательств. Таким образом вразрез с презумпцией невиновности следователь перекладывает на защиту бремя доказывания своих утверждений.
— В-пятых, следственный судья занял позицию, согласно которой, даже если алиби дает основания для обширных расследований, это не меняет точку зрения обвинения при отрицательной позиции обвиняемого, т. е. когда он заявляет, что не признает себя виновным. А согласно презумпции Невиновности не только заявление обвиняемого о том, что он не признает себя виновным, но и его отказ дать какие бы то ни было объяснения не служат основанием для выводов, идущих ему во вред.
Один из основных принципов, от которого не может отказаться ни одно законодательство, это требование применять закон сообразно фактическим констатациям, отвечающим истине. Из этого принципа непосредственно вытекает обязанность государственных органов обеспечить объективность, всесторонний характер Г и полноту доказательств по делу. В процессе по «делу Антонова» * и других болгарских граждан ни одно из этих требований не соблюдалось, безукоризненно и в необходимой последовательности. Допущено много просчетов, и они очевидны. Отсутствие объективности проявилось особенно ярко в подходе следственного судьи к утверждениям Агджи и свидетельским показаниям, опровергающим эти утверждения. Как подчеркивалось в докладе комиссии Международной ассоциации юристов-демократов, на которую конгресс ассоциации возложил задачу изучить «дело Антонова», «к странному поведению Агджи проявляется удивительная терпимость» несравнимая с тем, как относятся к показаниям свидетелей защиты. Следственный судья не выяснил многих существенных фактов, связанных с обвинением и защитой. Не было выяснено, например, кто предоставлял Агдже информацию о том, чего он никогда не видел; не выяснено также, когда, где и кто выплатил суммы, о которых говорится в связи с преступлением, и вообще были ли такие суммы; существует ли легковая машина, о которой говорится, что она была нанята Антоновым; что за отпечатки пальцев обнаружены на путеводителе Ватикана, найденном в квартире Антонова; существует ли оружие, которое болгары, якобы, доставили на площадь Св. Петра; каков характер встреч террориста в тюрьме с представителями итальянских спецслужб; чем объясняются многочисленные изменения в показаниях террориста и т. д.
В уголовном процессе истина устанавливается только на основании доказательств. Доказательствами могут служить только конкретные факты, связанные с обстоятельствами по делу, которые проливают на них свет и установлены в ходе процесса в процессуальном порядке. Что же мы констатируем по «делу Антонова» и других болгарских граждан? Как подчеркивалось в докладе Международной комиссии МАЮД, очень часто в качестве доказательств принимаются «факты без какой бы то ни было проверки». Отсутствие доказательств возмещается предположениями и догадками. Особый интерес представляет следующая констатация Международной комиссии: «Прокурор вообще не анализирует доказательства и без колебания излагает свои собственные религиозные и моральные предрассудки и взгляды на политическое положение таким образом, который не подобает государственному прокурору». Единственный источник доказательств против болгарских граждан — утверждения террориста Агджи. Но эти утверждения не могут претендовать на достоверность, ибо Агджа многократно лгал во время следствия, а его утверждения не доказаны и противоречивы. Сам Агджа был вынужден отказаться от ряда своих самых существенных показаний, заявив следственному судье, что он их придумал. Обосновывать обвинительное заключение на подобных доказательствах, значит подменять их вымыслами.