Упоминавшийся выше греческий журналист Манон Харис в своем исследовании о «деле Антонова» весьма подробно остановился на анализе стиля изложения и подачи материала в телефильме Эн-Би-Си «Человек, который стрелял в папу». «Вот характерные, на мой взгляд, — пишет М. Харис, — черты этого стиля: информация подается без малейшей попытки оценить ее достоверность и степень ее отношения к делу; лишь некоторые из обобщений основаны на реальных фактах, другие же представляют собой чистейший вымысел; совпадение событий по времени принимается за доказательство существования между ними причинно-следственной связи. При этом считается, что история приводится в движение лишь волей кучки отпетых негодяев, наделенных большой долей сообразительности. Эти люди дергают за ниточки, как в кукольном театре, а обманутые миллионы действуют по их приказу».
Агджа в этой телепрограмме Эн-Би-Си от 21 сентября 1982 г. подавался как «жертва заговора Болгарии и СССР». Этот фильм показывался массовой аудитории в сентябре 1982 г., а затем в значительно переделанном виде повторно демонстрировался в самом начале 1983 г. Эти телепрограммы не только оказали определенное влияние на население западных стран, но и задали тон большей части капиталистических средств массовой информации в их освещении «дела Антонова».
По подсчетам М. Хариса, интересующий нас фильм Эн-Би-Си включал в себя в первой версии следующие наиболее вопиющие нарушения норм журналистского расследования:
Явные домыслы и намеки — 10
Исключительно личные мнения и оценки — 13
Выводы, основанные на не ставших достоянием гласности фактах — 11
Заявления, основанные на сокрытии фактов — 19
Факты, которые Эн-Би-Си игнорирует при формулировании своих выводов — 16
Явно ошибочные сообщения о фактах, которых в действительности не было —6
Изначальный «технический» прием Эн-Би-Си, а также Стерлинг и ее коллег состоит в создании определенной атмосферы путем нагромождения подробностей (часто не имеющих отношения к делу), намеков, связей, гипотез и вероятностей, а также в бесконечных ссылках на анонимные источники. Например, Эн-Би-Си замечает: «Левые организации также имели сильную опору в Малатье. Одним из их руководителей был Теслим Тор. Это имя полезно запомнить». В дальнейшем Тор вновь упоминается в программе Эн-Би-Си, когда Агджа в одном из своих признаний вытаскивает на свет имя своего земляка из «левых». Можно вспомнить также, что по рекомендации своих вдохновителей Агджа называл себя «прокоммунистом и пропалестинцем» и в письме в турецкую газету «Миллиет», в котором сообщал о намерении убить папу римского. Может ли Агджа, человек крайне правых убеждений, которого мировая печать характеризует не иначе как «одиозного лгуна», быть достойным доверия свидетелем в этом вопросе? А может быть, заметив, что такое-то имя «полезно запомнить», Эн-Би-Си искусственно создает впечатление, что кто-то из «левых» является важной фигурой, одновременно не давая зрителю возможности оценить степень достоверности источника?
Тот же эффект достигается путем опроса отобранных свидетелей — итальянцев и жителей Ватикана — с целью выяснения их мнения относительно «болгарской причастности» к покушению на папу Иоанна Павла II. Большинство из них лишь слышали о существовании некоего международного заговора, но при этом ничего не знают ни о каком «болгарском следе» в деле Агджи. Однако Эн-Би-Си умело использует весь этот словесный туман в качестве фона для выгодного ей сценария.