— Я тоже так думал больше двадцати лет. Но ее убили! — Его голос дрогнул, словно у ребенка. — Мне было одиннадцать лет, почти двенадцать. Как я мог это забыть? Что со мной сделали, что я об этом забыл?
Его ноздри раздувались от гнева. Правой рукой он потирал левое запястье.
— Объясни мне…
Сириль открыла рот, собираясь что-то сказать, но передумала и лишь пробормотала что-то невразумительное. Несколько секунд она размышляла, обдумывая различные варианты, и наконец выбрала самый честный.
— Послушайте, я должна вам кое-что сказать, но боюсь, что это будет нелегко услышать. Хотя, возможно, после этого вы согласитесь на лечение.
Серые глаза Жюльена Дома пристально смотрели ей в глаза. Он скрестил руки и замер в ожидании.
— Я узнала — и только вчера! — что в Сент-Фелисите были допущены некоторые… ошибки.
— Какие ошибки? — резко спросил Жюльен.
Сириль несколько раз моргнула.
— С целью лечения психологической травмы врач назначил большие дозы препарата нескольким пациентам, в том числе и вам. Я предполагаю, это лечение «выжгло» некоторые зоны вашего мозга. Таким образом можно объяснить вашу амнезию. Препарат должен был уменьшить боль травмы, но, должно быть, он полностью ее уничтожил.
Жюльен поежился.
— Но я не мог забыть того, что произошло с матерью…
— Ваш мозг ничего не забыл. Этим объясняются ваши постоянные кошмары, приступы страха. Ваша… жестокость… Все это симптомы посттравматического стресса.
Жюльен закрыл глаза.
— Я не мог этого забыть, — повторил он.
— Еще раз говорю вам: вы ничего не забыли. Ваш мозг знает, что произошло что-то трагическое, и всеми силами старается вынуть эти данные из вашего подсознания.
— Да, это просто сон. Действительность же заключается в том, что я ничего больше не помню. Если бы я помнил, я бы нашел этого… мерзавца.
— Зачем?
— Чтобы отомстить.
— Отомстить?
— Да. Его не судили, поскольку объявили шизофреником и сняли с него всякую ответственность за случившееся.
— Откуда вы это знаете?
— Прочел в Интернете.
Сириль заметила, что пальцы его буквально впились в стол, а губы напоминали тонкую белую линию. Нужно было любыми силами избежать приступа. Только не здесь, когда вокруг столько людей! Она сосредоточилась на том, что сказать, чтобы не разгневать его.
— Мне действительно очень жаль, Жюльен. Ужасно узнавать подобные вещи. Но вам нужно вылечиться. Почему вы не приходили на мои консультации в Париже?
— Потому что в Париже я в опасности…
Сириль откашлялась.
— В опасности? Кто-то хочет причинить вам зло?
— Да, из Сент-Фелисите… ко мне подослали убийцу. Теперь я понимаю почему. Они хотели, чтобы я молчал.
Сириль пыталась сохранять спокойствие. Жюльен демонстрировал все признаки паранойи.
— Да…
Доктор Блейк долго смотрела на своего пациента.
В ее сумке зазвонил телефон. Она достала его. Бенуа.
Сириль встала.
— Я вернусь через пять минут. Подождите меня здесь.
Она прошла мимо столиков по бульвару, подальше от шума и разговоров.
— Алло?
— Сириль, это я. Ты получила мое письмо?
Она вздохнула.
— Да, я его прочитала.
Бенуа Блейк казался растроганным.
«Конечно…»
— Скажи, что ты меня простила. Пожалуйста.
Сириль массировала пальцами уголки глаз.
— Послушай, я… Со мной происходит столько всего… Я уже не знаю, что и думать. Мне нужно остановиться и хорошенько поразмыслить.
— Ты должна понять меня. Я сделал это ради нас.
— Да, да, я поняла, Бенуа… Но я просто в шоке от того, что узнала. Ты защищал Маньена…
— Возможно, но если бы я донес на него, то донес бы и на тебя…
— Но как… как я могла согласиться на подобное?
— Я не знаю.
Сириль принялась массировать глаза сильнее. Что-то ускользало от нее, но что? Она предпочла сменить тему разговора из опасения, что произнесет слова, о которых затем пожалеет.
— Ты видел Мари-Жанну? Я разговаривала с ней вчера утром, и она была явно не в форме.
Повисла тишина.
Сириль смотрела на группу молодых людей, одетых в желтые футболки, на другой стороне бульвара. Они прогуливались вдоль Королевского Дворца с транспарантами в руках.
— Бенуа, ты еще там?
— Господи… — наконец произнес он мрачно.
— Что? Что случилось?
— На нее напали.
Он помолчал.
— Что ты такое говоришь?
— На нее напали.
Сириль почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног. Кровь отхлынула от ее лица, и она закричала в трубку: