Маловероятно, чтобы Поль Робсон оказался в числе зрителей этого откровенно расистского фильма. Пойти в кинотеатр, где демонстрировалось «Рождение нации», было бы для негра безумием. В южных штатах показ фильма нередко заканчивался тем, что возбужденная толпа, едва дождавшись финала, бросалась на поиски жертвы. И горе тому темнокожему, который оказывался на ее пути. Несчастный и ведать не ведал, что его настигала кара за муки и лишения каких-то вымышленных Стоунменов и Камеронов…
Когда наступало лето, желанная для школьников и студентов пора каникул, Бен Робсон отправлялся в штат Род-Айленд, на знаменитые курорты Атлантического побережья, и брал с собой Поля.
Но братья ехали туда не отдыхать, хотя кого могли оставить равнодушным горячие золотые пески и нежная прохлада бирюзовой воды? Бен нанимался официантом в курортный ресторан, а Поль там же работал кухонным мальчиком. Он мыл посуду, чистил кастрюли и сковородки, сбивался с ног, выполняя бесчисленные распоряжения поваров и их помощников. И так каждый день, с четырех часов утра до поздней ночи. Заработанные братьями деньги существенно подкрепляли скудный семейный бюджет Робсонов.
И все же скромные доходы семьи не позволили Полю, с отличием окончившему школу в Сомервилле, поступить в университет Линкольна, где некогда учились его отец и старший брат Билл. Но судьба пока благоволила к юноше, стремившемуся получить образование. Администрация частного колледжа Ратжерса в Нью-Брансуике, расположенного в пятнадцати милях от Сомервилла, объявила о конкурсных экзаменах для выпускников школы штата. Успех на экзаменах обеспечивал право на получение стипендии в течение всех четырех лет обучения в колледже.
Упорства и усидчивости Полю не занимать. Не очень беспокоит его и неожиданно возникшее препятствие: поздно узнав об условиях приема в колледж Ратжерса, он не успел пройти положенные предварительные испытания по предметам начальных классов средней школы. Что ж, в отличие от своих соперников, которым предстоит отвечать лишь на вопросы программы последнего класса, он готов экзаменоваться по любой школьной дисциплине. Профессора колледжа высоко оценили знания юного Робсона. Его ответы отличались точностью и уверенностью, в суждениях чувствовались глубина и основательность — качества, невозможные без каждодневного упорного труда.
С 1766 года, когда был основан колледж Ратжерса, только двум неграм удалось переступить порог этого старейшего учебного заведения Америки. Осенью 1915 года в его аудитории уверенно вошел третий темнокожий студент — Поль Робсон.
Появлению Робсона в стенах колледжа предшествовало еще одно испытание, которое Поль также успешно выдержал. Он участвовал в конкурсе на лучшего оратора, организованном для школьников штата Нью-Джерси, выбрав для выступления речь Уэнделла Филлипса о герое освободительной борьбы гаитянского народа Франсуа Доминике Туссене-Лувертюре.
Полю доводилось слышать об авторе речи, имя которого с благоговением произносили американские негры. Юрист по образованию, Уэнделл Филлипс посвятил жизнь делу уничтожения расизма во всех его проявлениях. Выступив в 1859 году в защиту Джона Брауна, он возглавил революционное крыло движения аболиционистов, требовавших полной отмены рабства в США. В годы гражданской войны между Севером и Югом Филлипс убеждал республиканцев призывать негров в армию, вооружать их для борьбы с рабовладельцами. Последовательно и настойчиво отстаивал он права негритянского меньшинства и в американском конгрессе, членом которого являлся в течение многих лот. По словам Фридриха Энгельса, Филлипс «сделал больше, чем кто-либо, за исключением Джона Брауна, для уничтожения рабства и успешного ведения гражданской войны». Деятельность этого страстного борца за свободу не замыкалась в границах Американского континента. Он выступал в поддержку Парижской коммуны, заявлял о своей солидарности с I Интернационалом, с сочувствием следил за развитием революционного движения в России.
В первые месяцы гражданской войны Филлипс произнес в Нью-Йорке и Бостоне речь о Туссене-Лувертюре. Обращаясь к слушателям, таким яге, как и он, представителям «саксонской расы», Филлипс доказывал идею равенства всех людей, независимо от цвета их кожи. Он рассказывал драматическую историю жизни «чистокровного африканца», «первого среди негров» раба, ставшего выдающимся полководцем, государственного деятеля, отменившего рабство на освобожденной от английских завоевателей земле Гаити, мученика, плененного французскими колонизаторами.
И вот спустя полвека Поль Робсон произносит пылкие слова Туссена, приведенные в речи Филлипса:
«Бог дал нам свободу. Франция не имеет права отнять ее у нас. Сжигайте города, уничтожайте посевы, огнем артиллерии взрывайте дороги, отравляйте колодцы. Пусть белые на себе испытают все те ужасы, которые они готовят нам!»
Белых обывателей, а таких было большинство в зале колледжа Ратжерса, где проходил конкурс ораторов, не интересовали ни давние события борьбы гаитянцев, ни трагическая судьба Туссена-Лувертюра. Они снисходительно внимали звучащим со сцены речам древних — Цицерона и Квинтилиана, терпеливо выслушивали пространные выступления творцов американской демократии Вашингтона, Франклина, Джефферсона, Линкольна. Жители Нью-Брансуика собрались здесь, чтобы отдохнуть, развлечься, наблюдая за соревнующимися подростками, умилиться радости победителей, посочувствовать неудачникам. С благодушным безразличием встретили они появление на сцене рослого широкоплечего негра, кое-кто даже поаплодировал ему за смелость. Но скоро благодушие публики сменилось настороженностью, за которой не замедлил последовать взрыв возмущения: этот чернокожий парень осмелился выступить с речью, оспаривавшей идею превосходства белых!
По признанию Робсона, он в то время не слишком дотошно вникал в смысл читаемого им текста, а больше заботился о выразительности и четкости дикции и «не имел ни малейшего представления о значении того факта, что негр произносил эту речь перед аудиторией, в основном состоявшей из белых». Но выбор семнадцатилетнего Поля все же не был случайным. Его пытливый ум и обостренное чувство справедливости подсказывали ему, что он должен находиться рядом с теми, кто борется за подлинную демократию и истинную свободу в Америке. Повторяя пламенные слова, Робсон подтверждал свое желание быть причастным к этой борьбе.
Годы «новой свободы», провозглашенной 28-м президентом США — Томасом Вудро Вильсоном, не принесли облегчения американским неграм. Лидер демократической партии, перебравшись в Белый дом, предпочитал не вспоминать о предвыборных обещаниях всячески содействовать защите интересов темнокожего населения Америки. Позорная система разделения людей по признаку расовой принадлежности и цвету кожи не только сохранялась, но и приобретала более изощренные формы в виде многочисленных законов, лишавших негров избирательных нрав во всех бывших рабовладельческих штатах и ограничивавших свободу передвижения по стране, возможность получить образование, работу. Участились случаи линчевания. Только по официальным данным, в 1916 году шестьдесят шесть раз собирались суды Линча, выносившие скорые, неправые и безжалостные приговоры. На Юге горели деревянные кресты ку-клукс-клана. Негров, пытавшихся защитить себя и своих близких, уничтожали с нечеловеческой жестокостью — вспарывали животы, сжигали на кострах, душили, расстреливали. «Соединенными Линчующими Штатами» с горечью называл свою страну американский писатель-демократ Марк Твен.
Но давно канули в прошлое времена терпеливого и всепрощающего дядюшки Тома, чьи христианские умонастроения приводили в умиление бесчисленных читателей талантливой книги Гарриет Бичер-Стоу. Иные идеалы вдохновляли ныне американских негров на борьбу с бесправием и угнетением. С гордостью произносили они имена Ната Тернера, возглавившего в 1831 году восстание против виргинских рабовладельцев, бесстрашного Джона Брауна, неукротимого Фредерика Дугласа, призывавшего негров с оружием в руках отстаивать свою свободу, героини гражданской войны Гарриет Табмен. Возникали национальные негритянские организации. В 1905–1915 годах были основаны «Ниагарское движение», Национальная лига борьбы за равноправие, Национальная ассоциация содействия прогрессу цветного населения (НАСПЦН), Национальный расовый конгресс и Ассоциация по изучению жизни и истории негритянского народа. Лидеры и активисты этих организаций, представлявшие пока еще немногочисленную негритянскую интеллигенцию, требовали от правительства соблюдения одного из основных принципов Декларации независимости 1776 года: «Все люди сотворены равными, все они одарены своим создателем некоторыми неотъемлемыми правами, к числу которых относится право на жизнь, свободу и стремление к счастью».