И ум отказывался верить,
Что улица другою стала,
Чтоб тут же за открытой дверью
У дома Смерть подстерегала.
И стало темным, диким, нищим,
Морозом сковывая пальцы,
Давно знакомое жилище —
Пещерою неандертальца.
И в этом хаосе разлуки,
Потерь и черного мученья
Твои поддерживали руки
Живой огонь сопротивленья.
Каким теплом светились очи.
Была ты мужества примером,
Всех лучших мыслей средоточьем
Последней прелестью и верой.
И на блокадных грозных кручах
Делилась всей души богатством,
Когда ты — лучшая из лучших —
Крепила боевое братство.
То не подсказывает разум,
То было в сердце все хранимо,
Всей жизнью я тебе обязан,
И это — неопровержимо!
«Небо с облачным глетчером…»
Небо с облачным глетчером
В голубеющем инее,
Может быть, таким вечером
Все прощается зимнее.
И уходит все мглистое,
Все сурово-тяжелое,
Все, что под ноги выстелил
Снег парчой невеселой.
Ты идешь и не хмуришься
Теплой улицей братскою,
Ты идешь и любуешься
Стороной Петроградскою.
Молодежною речью,
Взглядов прелестью синею.
Может быть, таким вечером
Все прощается зимнее.
«Здесь мы, родясь когда-то…»
Здесь мы, родясь когда-то,
Вошли душой и телом
И в невские закаты
И в счастье ночи белой.
Здесь поднимали чаши
Сердечного порыва,
Шуршали лыжи наши,
Скользя по льду залива.
Мы жили, мы любили
Хорошею любовью,
И нам сады светили
Своей осенней кровью.
И нам сияли песни
И вы, родные лица.
Когда умрем — воскреснем
Чтоб снова здесь явиться.
ПРЕДМАЙСКИЙ СНЕГ
Шел мокрый, предмайский, пушистый
снег,
В лощинах млели туманы,
Гулял человек, смотрел человек:
На пробу били фонтаны.
В потоках взлетающей к небу воды
Снежинки пели и плыли,
Рождая почти музыкальный дым,
Звучащий тончайшей пылью.
И статуя-дева из древних Афин
Разинула рот от счастья,
И на воротах деревянный дельфин
Смеялся веселой пастью.
«ВАРЯГ»
Сначала все было морскою судьбой,
Под сенью военного флага,
И в память навечно вошел этот бой,
Геройская гибель «Варяга».
И пели крестьянин, рабочий, моряк,
Отдав ему славу по чину:
— Врагу не сдается наш гордый «Варяг»,—
Корабль провожая в пучину.
В ответ лишь шумела морей синева,
Не верили в грусти суровой,
Что встретятся песни народной слова
С «Варягом», воскреснувшим снова.
Но время настало — и в вечер один
Тряхнула Нева головою,
Как будто из песенных вышел глубин
Советский «Варяг» над Невою.
Он воздухом нового века дышал,
Вплывая в крылатые весны,
Как будто легенды корабль возмужал,
Став крейсером ракетоносным.
Уйдет на охрану Советской страны
В моря он на долгие годы,
С той песней, как шум океанской волны,
Вздымавшейся в сердце народа.
ДОМ
Стоит он на углу известных,
Старинных улиц — этот дом,
Как бы в забвении чудесном,
Вполне оправданном притом.
Лет двести уж ему, допустим,
Висит доска, как старожил,
Читаю с гордостью и грустью,
Что в этом доме Герцен жил.
В годах необозримо дальних
Здесь Пушкин по Морской бродил
И к Смурову, в колониальных
Товаров лавку, заходил.