— Я гонял свою лодку изо всех сил в течение нескольких часов, — ответил я. — Желудку это не понравилось.
Старик понизил голос. — Не жди, что я пожалею тебя, парень. Ты проклятый болван.
Эбенизер не очень жаловал Белую Коллегию вампиров. Мой дед возражал против того, чтобы я «помогал» брату. Как только я сказал ему, что у него есть ещё один внук, он тоже возразил. Он возражал достаточно сильно, чтобы потопить несколько лодок в гавани, и единственная причина, по которой одна из них не была Водяным Жучком, состояла в том, что я его остановил, выйдя сухим из воды.
Молнии невыпущенного гнева всё ещё окружали его потрескивающим облаком.
Однако старик не был глупцом. И он научил меня, как правильно рассуждать, когда речь заходит о сверхъестественном конфликте. То есть он знал направление моих мыслей и то, какие приоритеты поспособствуют нам пережить эту ночь.
— И насколько глубоко её нужно завести в ловушку, как ты думаешь? — спросил он у меня.
Я заставил себя не дотрагиваться до ножа, висевшего у меня на бедре. — Берег озера. Если мы заманим ее туда, она уже будет в пределах досягаемости.
Эбенизер нахмурился. — Это достаточно близко для того, чтобы ты попытался?
— Судя по тому, что сообщил Остров, это стандартное расстояние для пленения, — кивнул я утвердительно.
— Уфф, — выдохнул Эбенизер. — Это меняет дело.
— Почему это?
— Этниу — Титан, парень, — ответил он. — Ты можешь представить себе попытку связать Мэб?
Я вздрогнул.
— Ну, она на порядок превосходит её по силе и воле, — сказал Эбенизер.
— Ты просто не сможешь выйти против такого разума. Только не тогда, когда она в Титанической бронзе.
— Почему нет?
— Материя... она действует на мироздание на глубочайшем уровне, — сказал он. — Пока за ней стоит достаточно воли, физический мир будет влиять на неё очень незначительно.
Я прищурился на старика. — Значит, пока она верит, что непобедима, так оно и есть?
Старик удивленно поднял брови. — Никогда прежде не слышал, чтобы это так подытоживали. Но да, для наших целей это достаточно точно.
— Доспехи неприятия, — пробормотал я. — Адские колокола. Так как же мы их пробьём?
— Сначала нам надо их размягчить.
— Как?
— Одним бесконечным сражением, я полагаю, — ответил старик. — Измотав её волю. — Он втянул воздух сквозь зубы. — Представь себе, что кучка фермеров сражается с рыцарем в доспехах, — продолжил он. — Рыцарь может выдержать много наших ударов, но она будет бить в ответ так же сильно, если не сильнее, чем мы. И никто из нас не способен пережить её ответный удар.
— Значит надо заманить её туда, где мы сможем атаковать её с разных сторон, — рассудил я. — Использовать тактику стаи. Один отвлекает внимание, другой бьёт, когда она не видит.
— И достаточное количество ударов измотает её, — согласился со мной Эбинизер. — Конечно, рыцарь в доспехах знает об этом. Она будет стремиться избежать этого, если сможет, но у нее есть цель, которую нужно достичь. Поэтому она не может позволить себе оставаться там, где безопасно. Но если слишком много из нас соберется в одном месте, мы станем отличной мишенью для Глаза.
— То есть, то же жульничество, что и всегда, — сказал я. — Мы должны заставить её завязнуть в чём-то достаточно серьёзном, чтобы мы могли избить её достаточно сильно, чтоб измотать её волю. Но она будет ожидать этого — так что это должна быть достаточно лакомая мишень, чтобы она не смогла устоять перед соблазном. — Я покачал головой. — Не самый хороший расклад. Мы ставим на то, что она допустит ошибку.
Мэб внезапно появилась рядом в своем боевом облачении — в кольчужном платье под безупречно белым плащом, расшитым серебром. Её волосы свободно ниспадали вниз, как белые облака и шёлк.
— Я полагаю, мой Рыцарь, — произнесла она, — что ты проконсультировался со своим островом?
Я вынул из кармана связующий кристалл и показал ей.
— Превосходно, — одобрила она. — Я не считаю, что Этниу осознаёт опасность, которую может представлять для неё остров. Ей неведома концепция профессионализма. Мы можем ожидать от неё новых ошибок.
— Почему вы так считаете? — спросил я.
— Она здесь, — сказала Мэб. — Она могла бы выбрать любой город и достичь своей великой цели. Но вместо этого она здесь.
Я склонил немного голову, нахмурившись, прежде чем понял.
— Потому что вы здесь, — сказал я. — Это личное.
Один из уголков губ Мэб дрогнул.