Тем не менее «акул пера» такая версия вполне удовлетворила. Все-таки умница у нас Иванов, разбирается в ситуации... Пошушукались они промеж себя: ага, это многое объясняет...
В общем, уехали они вполне довольные.
Мы обсудили встречу, посмотрели — Серега из-за угла на камеру снимал. Вроде все нормально. Лишнего ничего не сказали, вели себя примерно. Вот и ладно.
Пошли обедать, организовали нештатные смотрины поварихам — боевым подругам наших боевых роботов. Ничего поварихи, аппетитные. Ядреные такие пейзанки, от тридцати до сорока, румяные, пышные, экологически чистые. Петрушину в самый раз, под стать габаритам. Прекрасная вечерняя тренировка. А Вася, наверное, прыгает вокруг своей Дульцинеи по номеру и восторженно вопит: «Неужели это все мое?!!!»
Ну да ничего. Мал золотник, да дорог. И впечатлений куча — как раз на новый военный роман про похождения Сурового Крюка...
Следующие два дня — тринадцатое и четырнадцатое сентября — прошли лениво и благостно, без каких-либо катаклизмов. Тринадцатого после завтрака поехали в город: беспорядочный шопинг и плановая покупка телефонов. Иванов вообще-то вчера планировал, но как-то руки не дошли. После обеда с добавками уже лень было. А с утра — в самый раз.
Прокатились, развеялись, приобрели телефоны в пределах двухсот у.е. Мимоходом, как водится, накупили всякой дряни. Потом осмыслили, оказывается, без всего этого можно запросто обойтись. Это нормальное явление: в плане шопинга на «большой земле» все военные, живущие в командировках, — жуткие чайники.
Полдня Вася отчасти доставал всех нас и конкретно просвещенного по этой части Серегу: настраивал звонки, забивал наши номера в память, ставил «любимые номера», АОН, голосовой набор и все остальные доступные услуги сервиса, которые нужны ему были, как голой заднице встопорщенный еж. Потом обзванивал всех по нескольку раз — типа, проверка связи. Затем начал звонить по всем номерам своих приятелей и знакомых, что были в записной книжке, но шибко в этом не преуспел — деньги быстро кончились. Спасибо, что в пансионате отсутствуют услуги по пополнению счета, надо в город ехать.
Освоились мы быстро, но бездумно тратить время на отдых были не расположены, потому как не привыкли сидеть сложа руки. Иванов позвонил Вите: что слышно, какие новости? Витя новостями не располагал, был по-прежнему благодушен и посоветовал наплевать на все и отдыхать. Вы, типа, в отпуске? Вот и пользуйтесь. Расслабьтесь на полную катушку.
Иванов не постеснялся, позвонил командующему. Доложил о встрече с журналистами: все нормально, без осложнений. Только снимали все подряд, запросто могли запечатлеть какую-нибудь приметную «привязку». Командующий похвалил, сказал, что он уже давно в курсе, и посоветовал примерно то же, что и Витя, но в приказной форме: сидеть на месте, за ворота — ни ногой, отдыхать! На «привязку» просто не обратил внимания, а на вопрос о сроке пребывания ответить не смог или не захотел. Все по-прежнему, до «особого распоряжения»...
Посовещались с Ивановым, решили так: еще пару дней для очистки совести посидим, потом опять всех «местных» — по домам, а товарищи Петрушин, Вася и Глебыч останутся «на хозяйстве». Товарищи не возражали, похоже, им тут не на шутку понравилось.
На всякий случай в столовую и по территории пансионата ходили парами, чтобы никто не заподозрил в нас компанию. В кучу собирались только в номере у полковника с Глебычем да когда в город на шопинг выезжали. И это вовсе не потому, что мы страдаем шпиономанией. Просто полковник выдвинул идею — после отъезда журналистов, — что журналистам ничего не мешает «зарядить» по нашу душу какого-нибудь агента из своих кругов. Посадить наблюдателя на недельку, посмотреть, с кем дружат, как себя ведут. Люди мы «интересные», вдруг как-нибудь себя проявим в неформальной обстановке? А путевку сюда достать — раз плюнуть. Через каких-нибудь знакомых ментов или военных, тех же самых хамоватых полковников.
Поэтому и соблюдали некое подобие конспирации.
Утром четырнадцатого я обнаружил, что у Васи свежеизодрана щека, а левое ухо слегка припухло. Или не слегка... Когда пришел, не знаю, спать ложился, его не было, проснулся — на месте. Это же ночной ниндзя, входит бесшумно, когда хочет и куда хочет.
— Оглобля?
— Да ну, какая оглобля... — Вася был странно мрачен и не расположен к шуткам. — Так, обычный штакетник...
На завтраке я обратил внимание, что Петрушин выглядит вполне сносно, хотя тоже слегка мрачноват. Одна повариха присутствовала, но имела красные глаза и внушительный бланш под левым оком. И у Васи — левое ухо. Что это, детская болезнь левизны?