— Ты вчера так и не отнесла обои!
— Извини? Забыла.
— Исправиться хочешь?
— Сейчас отнесу…
— Прихвати ещё коробку, которую нашёл отец. В ней наверное какой-то хлам надо будет выкинуть её.
— А что за коробка? — спросила Анна, но осталась без ответа.
Анна прошла в комнату родителей взяв обои она посмотрела по сторонам и внизу на полу увидела небольшую металлическую коробочку с замочком под ключ. Она пошла на третий этаж (чердак) отнести обои и коробочку. Войдя в помещение третьего этажа Анна положила обои и коробку, но увидела мебель накрытую покрывалом. Откинув покрывало ей ужасно захотелось чихнуть от количества пыли скопившееся за годы пустующего дома.
*** *** ***
— Вика… — обратился муж к жене. — Ты знаешь, я что-то в последнее время совсем перестал понимать нашу дочь. Всё началось с того случая…
— Авария?
— Нет, когда я искал нашу дочь, когда её похитили в целях выкупа. Когда я нашёл тот подвал где её держали я спустился вниз, но увидев тень и услышав как взводится спусковой механизм у меня просто не было времени рассуждать и обернувшись я выстрелил первым. Потом, когда тело этого ублюдка скатилось по ступенькам вниз я сразу-то сам не понял, но когда снял его маску это был парень из соседнего дома, который на тот момент для нас уже был третьим, пацанёнок был старше нашей дочери на два года, но я их никогда не видел вместе. Потом мне в участке сказали, что у него в руках был пистолет из магазина детских игрушек.
— Ты не знал этого, и того, что это был он.
— А если бы знал, что бы это изменило? — задал он вопрос самому себе. — Я не мог его узнать он стоял на свету, а я видел только его силуэт, сам я уже находился в тёмном подвале с фонариком в зажигалке. На моё удивление она не была напугана в тот момент… не истерила… но точно слышала, что кто-то к ней идёт. Выходя с ней на верх к машине она прошла спокойно мимо трупа.
— Анна знала кем ты работал и по этому рассчитывала на тебя.
— Не знаю, на что она рассчитывала… Но я её спас из рук преступника. Я до сих пор не могу избавиться от этого ужаса в голове. С тех пор я стал бояться собственной тени…
— Дорогой это было три года назад.
— Вот и я об этом, если в тринадцать лет пройти мимо трупа убитого собственным отцом и не испугаться, то что её ждёт впереди. Зря мы ей рассказали правду о том, что мы приёмные родители. Не узнав правды, может она тогда и не изменилась бы в своём поведении.
— Ты сам на этом на стоял рассказать ей правду, когда Аннабель исполнилось двенадцать лет. И как бы ты ей объяснил её восточную внешность, а?
— У неё всё при ней и ум и внешность… ты понимаешь о чём я?
— Ты на что намекаешь, а? Она твоя дочь хоть и приёмная! — внушительной репликой произнесла мать.
— Я не о том, о чём ты подумала как мать, а о другом. Я считаю так, что ребёнок должен знать правду. По крайней мере она не убежала и узнала она от нас, а не от соседей.
— А ты бы убежал в таком возрасте из того места, в котором кормят, одевают, любят…
— Последние три года для нас были просто катастрофой я даже не знал толком, что ей пришлось пережить. Вчера по дороге в магазин она мне об этом рассказала, но ты прекрасно знала, какая у меня была работа и не убеждай меня в том, что ты полезла в бутылку из-за ревности к трупам. Я не осознавал, что я теряю тебя, сына, дочь… Работа для меня была на первом месте. Я уделял больше времени работе, чем вам…
— Тебя не было сутками, а как-то доходило даже и до недели. Я перестала тебя воспринимать в серьёз, то ты приходил на час, то пропадал на часы, дни даже, повторюсь — недели… Для тебя мы были как врачи, а ты для нас как пациент с «бегунком», для тебя мы стали обходными листами. Я подолгу вспоминала, когда мы в последний раз любили друг друга и не могла вспомнить, может по этому у нас не получалось так долго родить своих детей, а я хотела. Ты настоял на удочерении Аннабель, а я на стояла на том, как назвать нашего первенца (приёмного ребёнка).
— Я помню, когда мы с тобой встречались ты читала стихи Эдгара По тебе понравилось это имя Аннабель, красиво звучит не спорю. Только не пойму, зачем давать такое имя ребёнку — имя молодой женщины, которая трагически погибла?
— Дорогой, я имела ввиду то, чтобы нашу девочку, будущую женщину, полюбил мужчина такой любовью, чтобы даже ангелы стали им завидовать. Разве это плохо, так любить? «Это было давно, это было давно В королевстве приморской земли: Там жила и цвела та, что звалась всегда, Называлась Аннабель-Ли, Я любил, был любим, мы любили вдвоём, Только этим мы жить и могли». — Эдгар Аллан По. — Жаль, что женщины и мужчины почти за два века этих строк, понять такие слова, так как они не смогли. Я могу утверждать, что я познала такой любви.