Слова Адама мелькнули в голове, и я удивилась из-за того, что до меня только сейчас дошел их смысл. Воздух — это не просто наше воображение, атомы и молекулы, кислород и азот. Это что-то большее. То, что у нас никто не отберет, то, чего мы можем коснуться и не почувствовать прикосновения.
Я уже на полпути, что немного раздражает, ведь мне чертовски неловко идти в школу после того, что произошло. Странно.
Многие спрашивали меня ранее, да и сейчас: «Почему ты идешь в школу пешком?» Я смущалась, отводила взгляд в сторону и никогда не отвечала, что мои родители бедны, чтобы купить себе неплохую машину. Теперь мне это кажется смешным. Я всегда злилась, когда меня стеснялись, умалчивали обо мне, а тут я постеснялась собственных родителей! Полная эгоистка, хотя с недавних пор я не вру, а отвечаю максимально честно. Несмотря на то, что в последнее время со мной не общаются, но это неважно. Рано или поздно мы все меняемся, и я рада, что это явление произошло со мной. Просто жуть. Я раньше — не я, а просто какой-то призрак, вторая сторона, более мерзкая, глупая, что ли.
Когда я вошла в школу, всё было, как всегда. Никто не обращал на меня внимания, но иногда я ловила кое-кого на ехидном перешептывании и тыканье пальцами. Мне это не то, чтобы неприятно, просто меня нервирует то, что люди так легко могут обсуждать чью-то жизнь за глаза, а о своей даже заговорить боятся. Уверена, они тоже прячут много скелетов в шкафу. Больше, чем я.
«Мир — это чертеж, совсем неидеальный и неровный. В нем есть недосказанности и непредсказуемости. И он никогда не станет чем-то таким, чем стоит гордиться или вникать в подробности. Всё, что мы можем делать — это пользоваться тем, что нам было дано, рассчитывая на одну попытку сделать всё в наилучшем виде. Не стоит делать это всё идеальным. Нет ничего идеального. Совсем ничего. Мы — одинокие, но в то же время близкие. Видишь, что нас разъединяет? Ничего. Это просто невидимый глупый барьер, который мы никогда не удосужимся переступить. А всё это из-за чего? А вот это — единственный вопрос, заданный правильно, Дженн. Из-за бесчеловечности. Глупости. Морали. Здесь слишком много ответов, но стоит всего лишь уловить суть сказанного: мы сами решаем. Да, я верю, есть судьба там и всё такое, то есть то, что суждено нам пройти, но в некоторых ситуациях у нас есть выбор… Этот выбор порой бывает сложным и не таким, как нам хотелось бы, но в итоге мы делаем то, что должны. Не всегда получается то, что надо, но нужно стараться. Нет ничего такого, что мы утрачиваем навсегда. Нет ничего такого, чего нельзя было бы испытать вновь…»
— Эй, с тобой всё в порядке? — услышала возле себя, и я повернула голову к незнакомому мне мальчишке. Он выглядел небольшим, так, на класс седьмой-восьмой, но его обеспокоенное лицо говорило о том, что ему не все равно на меня.
Спасибо, Господи, хоть за это!
— Да, всё хорошо, — ответила, проходя дальше, невзирая на любопытные взгляды.
Кому же принадлежали те слова? Они ударили в мою голову, просто появились в ней, и это… странно?
Когда же я, наконец, смогу разобраться в своей голове, а не строить из всего чертову головоломку?
Видимо, никогда.
Жалко вдохнувши воздух, я прошла и остановилась возле своего шкафчика, осматриваясь вокруг. Кстати, я вам о нем ещё не рассказывала!
Шкафчики у нас в школе выставлены в ряд. Изначально мне это не так уж и нравилось, но время проходило, и я вообще забывала об их существовании. У меня здесь есть всё: какие-то выброшенные жвачки, непонятно откуда взявшиеся помятые листы, разные изделия на рисовании, чертежах, технологиях, проще говоря — всякий бред. Я никогда не была чистюлей, да и вообще, у меня всегда и везде беспорядок. Я не ухаживаю за своими вещами, чем всегда отличалась от своей мамы. Она — это просто убирающийся монстр, в хорошем смысле. Если увидит какую-то пылинку — её сразу же надо ликвидировать. Я не говорю, что она помешана на этом, но иногда это действительно выходит за рамки.
В общем, я беру кое-какие тетради и иду на урок. Первый у меня — геометрия. Лично я его не очень люблю, но этот урок мне нравится больше, чем алгебра, поэтому я без всяких вопросов посещаю его. Просто, на мой взгляд, это в кое-чем проще, а в кое-чем сложнее. Да, я умею доступно объяснять. Но мне всё равно этот урок хоть чуточку, но нравится.
Я забегаю в класс прямо перед началом — слава Богу, — ведь этот несносный учитель ненавидит опоздания. Я раскрываю книгу, которую начала читать совсем недавно, но она так увлекла меня, что прочла её буквально всю за несколько часов. Книга о любви и даже называется «По дороге к любви», но что мне наиболее в ней нравится, так это то, что девушка в ней бежит от всего.
От обид.
От страха.
От переживаний.
От болезней.
От мечты.
От планов.
От ошибок.
От клетки.
От страха.
От фатальностей.
Я открыла её и начала вспоминать, на чем я остановилась, перебегая по строчкам своими глазами…
«Я никогда не жил такой полной жизнью, как в это короткое время, когда ты была со мной. В первый раз в жизни я ощущал эту полноту, меня переполняли радость и ощущение свободы. Ты стала для меня недостающей частичкой моей души, ты была мне воздухом, которым я не мог надышаться, ты была кровью, которая бурлила в моих жилах. Думаю, если справедлива теория переселения душ, то во всех наших прошлых жизнях мы с тобой были вместе. Я знаю тебя совсем недолго, но у меня такое чувство, будто я знал тебя всегда.
Хочу, чтобы ты знала: даже когда я умру, я все равно буду помнить тебя. Я буду вечно любить тебя. Как бы я хотел, чтобы все обернулось по-другому! Столько бессонных ночей я думал о тебе: и в пути, и в мотелях, когда не мог сомкнуть глаз, смотрел в потолок и представлял себе, какой могла бы стать наша с тобой жизнь, если бы мне суждено было…»
— Мисс, могу я узнать, что Вы делаете? — мурашки пробежали по моей коже от услышанных слов, из-за чего я едва не выронила книгу. Кстати, на самом интересном месте прервали! Я невольно вздрогнула, чем и выдала себя. Учитель подошел ко мне и выхватил книгу… мою книгу… вот черт…
Одноклассники начали смеяться, но, почему-то, я больше беспокоилась о книге, а не о этих издевках одноклассников. Учитель что-то недовольно бормочет себе под нос. Кажется, он никогда меня не любил. Надеюсь, что, хотя бы…
— Вы отстранены от занятия, мисс Грин. Поговорим после уроков!
Этот напыщенный идиот только что действительно меня отстранил? Моя успеваемость…
— Но…
— Никаких «но»! Убирайтесь из этого кабинета, сейчас же!
Из моих глаз непроизвольно хлынули слёзы, поэтому я быстрее убежала, дабы никто не увидел их, уходя в себя, окунаясь в мысли с головой.
Я даже не знаю, из-за чего мне было больше обидно — из-за отстранения или книги, но не в этом суть. Мне просто хотелось поплакать. Это мне необходимо, нужно.
Я забежала в туалет и скатилась по стенке, отдаваясь эмоциям, но относительно быстро пришла в себя и вышла оттуда, умывшись. Ожидая звонка, я решила прогуляться по темным коридорам, дабы…