— Что? — произношу я, стараясь показать свое неудовольствие тем, что мне даже не дали дойти до комнаты после школы, дабы отдохнуть.
Сестра подходит поближе ко мне и показывает пальцем в гостиную, в которую ведет большой коридор. Я просовываю голову, пытаясь увидеть, на что она показывает, и наконец-то замечаю несколько силуэтов.
Они уже здесь?
Черт!
— Они уже здесь? — спрашиваю я, отлично зная ответ.
Я чувствую, что вот-вот упаду на месте. Всё было бы неплохо, если бы я не была такой стеснительной. Дело в том, что в компании родственников или незнакомых мне людей, родители или другие люди найдут всегда причину, по которой можно меня опозорить. Одно неверное движение, неправильно слово — и все сразу же знают об этом. Лично я всегда держу язык за зубами, но всё равно делаю что-то неправильно, и тогда уж я — позор для семьи. Возможно, я даже чуть-чуть социофоб, потому что в кой-то мере боюсь знакомиться с людьми от того, что могу сделать что-то неправильное и они утратят ко мне интерес, или хуже того — станут моими врагами. Примерно это же и случилось с Крисс. Я не знаю, что сделала не так, и из-за чего она меня возненавидела на всю жизнь. Но, если уж это и действительно так — она меня ненавидит — то, значит, я в чем-то провинилась.
— Да, — молвила Фиби и посмотрела на мое лицо, выражающее странные эмоции. — Господи, Дженна, мы знаем их всю жизнь, а ты до сих пор стесняешься! Они же наша семья! Так, иди быстро приведи себя в порядок, мы поужинаем, ты можешь присоединиться, — я всё ещё стояла в ступоре, пытаясь как-то оправдать себя. — Не стой, как столб! Иди быстро, ты должна успеть хотя бы поздороваться с ними.
Я прошмыгнула в комнату, недовольная и злая. Не то, чтобы я так уже ненавидела общаться с людьми, ведь иногда это действительно приносит удовольствие, как, например, общение с Фиби. Но там будут дети.
Дети.
Для меня это ужасно. Я никогда не любила детей и никогда не могла найти с ними общий язык. Но близняшки.… Это — самое худшее несчастье: они приставучие, глупые, а ещё и жутко любопытные! Это.… Это… Я очень завидую тем людям, которые умеют нормально разговаривать с детьми, потому что у меня это не очень выходит. Может, во мне что-то не так, но я их даже в какой-то мере боюсь. Именно — боюсь.
Я выбираю одежду, желая быть более-менее нормальной в их обществе. Одежды у меня мало, потому что я не особо разбираюсь в ней, да и, тем более, не особо нуждаюсь. Мне нравятся хорошо одетые люди, но я никогда таковой не являлась, хотя многие в этом сомневаются. Я люблю также естественную красоту, которую не надо подчеркивать чем-либо.
Я беру какую-то белую футболку с непонятными инициалами на ней и, не торопясь, одеваю. Затем джинсы.
Ну, не могла бы сказать, что я чем-то отличаюсь видом от своего обычного, но в этом что-то есть, потому что я надела неплохой кулон, который отлично сочетается с надписью.
На время я забыла об опухоли мозга. Это мне даже нравится. Не думаю, что от этого что-то изменится но, если же я могу хотя бы на время забыть об этом, значит, это важно.
Я просто живу.
Существую.
Вдыхаю воздух.
Мечтаю.
Надеюсь.
Не знаю, всё ли я делаю из этого. Но что-то точно. Мне трудно сказать, что моя жизнь хороша. Я практически ничего не попробовала, и сейчас, наверное, многие бы начали писать список, типа, «что сделать перед смертью». Я никогда не была на стороне таких вещей. Во-первых, по-моему, всё должно идти своим чередом. Во-вторых, слишком поздно. В-третьих, зачем что-то менять, что-то делать, если знаешь, что смерти не избежать? Зачем делать то, что заставит тебя полюбить жизнь, и тут бац — ты умираешь. Зачем создавать лишние проблемы? Не знаю.
Я ничего не понимаю.
Я выхожу из комнаты и замечаю наших гостей: Сара, она же миссис Уилсон, мистер Уилсон, маленькие близняшки — Кэйт и Мэри, и старший брат — Джейк. Мне всегда нравился Джейк, во-первых, тем, что он так же, как и я, ненавидит все эти штуки, типа семейных обедов. Во-вторых, он старше, и его не надо развлекать. А в-третьих, тем, что, когда мы общаемся с ним, я чувствую себя лучше.
— Здравствуйте! — пробормотала я, и сразу же очутилась в объятиях миссис Уилсон. Она — сестра моей мамы.
— Привет, милая! Как школа? — первое, что спросила она.
М-да. Школа.
— Неплохо, — сказала я и села рядом с Джейком на диван, тот поднес руку к своему к виску, и, будто пистолетом, выстрелил себе в голову.
Я тихо захихикала.
— Дженни! — услышала я вопль, и сразу же обернулась на голос. Конечно же, кто бы сомневался, что это близняшки. — Поиграй с нами!
Господи, только не это.
— У меня что-то голова болит…
— Дети! Не приставайте к Дженнифер! — упрекнул мистер Уилсон, я вздрогнула, услышав свое полное имя, но была благодарна, что он избавил меня от этих двух назойливых девчонок.
— Дженни, у тебя уже есть парень? Что-то ты витаешь в облаках, — провозгласила Сара, и я поперхнулась собственной слюной.
Джейк рядом со мной засмеялся.
Сукин сын.
— Нет, конечно же, нет, — промямлила я, и шутливо пихнула Джейка.
— Как у такой красивой девушки не может быть парня? — искренне, казалось, поразилась Сара, задумчиво глядя на меня.
— Ну, вот как-то так… — еле слышно пробормотала, а затем сверкнула натянутой улыбкой. Я могу быть приветливой, если захочу.
— Действительно, как дела в школе? — переспросил парень, от чего я вздрогнула. Не стоит заводить эту тему.
— Всё как всегда…
— Что-то не так, правда? — этой фразой он удивил ещё больше, и я задумчиво склонила голову набок.
— Откуда ты знаешь? — подавленно сказала. Надо же. Меня так легко разоблачить.
— Знаешь, — произнес, глядя в пустоту, — мне кажется, что ты впервые ведешь себя… как человек.
***
Следующие несколько часов прошли как в тумане, а сейчас я просто смотрела в пустоту; странные мысли лезли мне в голову.
И я словно почувствовала то, чего у меня никогда не было.
«Семья».
Я никогда ещё не чувствовала этого потому, что никто не давал мне этого… да, конечно, у нас были разные счастливые моменты, но всё это казалось таким мимолетным, а сейчас всё было по-другому. Я никогда не верила в то, что могу действительно насладиться ужином с двумя надоедливыми детьми и их родителями. Но мне понравилось. Да, понравилось. Они не ставили меня в неудобное положение и никогда не говорили о том, о чем мне бы не хотелось говорить. Я села за стул, и, раскрыв блокнот, начала сочинять стих.
Звезды покинули небеса,
Улицы пусты, я иду одна,
Откинув надежду на все чудеса,
Я уже практически около дна.
Кричать, когда никто не слышит,