Спросите у поляков, какой из двух деспотизмов их наиболее обескуражил? Русский ли или немецкий деспотизм? Все вам скажут, что последний. Пруссаки сумели германизировать значительную часть доставшихся им провинций, и теперь они презрительно говорят, даже с чем-то вроде патриотического возмущения против австрийского правительства, что оно совершенно не смогло, по их словам, достаточно денационализировать славянские народы. С гораздо большим основанием они могли бы направить этот оригинальный, чисто немецкий упрек русскому правительству, так как, несмотря на небывалые усилия, несмотря на варварские меры, которые были предприняты и которые продолжают применяться сегодня, русские ничего не русифицировали.
Грубый завоеватель более цивилизованной нации, чем он сам, очень быстро испытывает влияние этой цивилизации; мы видели как русские чиновники, которые провели некоторое время в Польше, хотя бы частично полонизировались, но никогда не видели русифицировавшихся поляков.
Немецкое завоевание пангерманизирует мир; русское или славянское завоевание рано или поздно привело бы к растворению завоевателей в цивилизации завоеванных народов. И то, и другое отвратительно; но если было бы нужно обязательно выбирать между ними, я посоветовал бы Европе принять скорее славянское или русское завоевание.
Таким образом, под предлогом защиты Европы против панславизма, Германия создает еще более грозную опасность, пангерманизм. Давайте посмотрим, достигнет ли она, по крайней мере, своей цели, если, одарив Европу и мир щедротами пангерманизма, она убьет панславизм?
На первый конгресс Лиги Мира и Свободы, состоявшийся в Женеве в сентябре 1867 года, господин, которого я уже имел случай назвать, друг и близкое доверенное лицо гражданина Карла Маркса, и, при необходимости, исполнитель его возвышенных произведений, а также один из наиболее значительных и уважаемых членов Социал-демократической партии Германии, как об этом публично заявил главный печатный орган этой партии, сам "Фольксштат" («Volksstaat»), иудейско-тевтонский гражданин Боркхейм пришел прочесть весьма оригинальную речь, как говорили, вдохновленную, если не продиктованную самим гражданином Карлом Марксом. [[Поскольку Конгресс совершил большую ошибку, прервав ее чтение, господин Боркхейм отомстил ему, опубликовав ее в виде брошюры, под следующим оригинальным заголовком: "Мое блестящее выступление перед Женевским конгрессом, в изложении европейского дипломата."]]
В этой речи, от души поиздевавшись над утопистами Конгресса и заявив с величайшей уверенностью и глубоким самодовольством, которые отличают это учение и эту расу, "что этой международной ассоциации (Лиге Мира и Свободы) надо бы поостеречься использовать агитацию в пользу мира как рычаг против какого-либо правительства Центральной и Западной Европы (!); что надо быть предубежденным дураком, чтобы полагать, что диалог возможен только под угрозой свержения Изабеллы, Бисмарка или Бейста; что основной арьергард главной европейской реакционной партии - это Россия (недавние факты только что доказали с очевидностью, способной заставить прозреть самого господина Боркхейма, что это в гораздо большей степени Германия, чем Россия); что именно Россия - яростный противник экономического развития (!) как условия мира". В действительности она очень сильно поглощена всеми этими экономическими вопросами, и, как, впрочем, все государства, ведущие социальную экономику, интересуется только одним: искусством обдирать до нитки народное стадо! И не сказать ли, послушав господина Боркхейма, что, если бы не это проклятое влияние России, то буржуазия, дворянство и все правительства Германии тотчас обратились бы к коммунистической системе гражданина Маркса!
Господин Боркхейм заключает, "что Россия в том политическом состоянии, каком она существует сегодня, должна быть поставлена вне сообщества стран Центральной и Западной Европы", политическое состояние которых ему, без сомнения, весьма нравится, так как он не хочет, чтобы свергали "ни Изабеллу, ни Бисмарка, ни Бейста"; и что "все народы Западной и Центральной Европы", - ему следовало бы сказать, чтобы быть искреннее, "все государства", поскольку он старается сохранить именно государства, - должны объединиться против России, и "что главный вопрос в Европе должен отныне называться русским вопросом".