Сегодня, когда вовлеченная в неодолимый поток, проистекающий из всего ее прошлого исторического развития, народная Европа стремится не к основанию новых государств, а к разрушению всех государств, ни Польша, ни какая-либо другая славянская страна никогда не смогут образоваться или воссоздаться как государства. Существование малых свободных и независимых государств, да что я говорю, даже средних государств становится все более и более невозможным. Кто настолько слеп, чтобы совершенно не видеть, что все государства, бесповоротно потеряв сегодня основы внутренней национальной жизни и все те традиционные исторические опоры, которые позволяли им органично развиваться в прошлом, необратимо стремятся к тому, чтобы стать ничем иным, как политическим образованием из необъятных финансовых эксплуатаций, гарантированных и защищенных громадным наращиванием вооруженных сил. Такова реальность и, как я уже говорил, все остальное лишь декорация и иллюзия. Но так же как финансовая эксплуатация, будучи неспособной, несмотря на все свои усилия, довести свою концентрацию в Европе до того, чтобы создать только одну компанию, стремится к тому, чтобы образовать, по крайней мере, очень малое число более или менее независимых друг от друга групп, предназначая ненасытной эксплуатации каждой из них огромные регионы; так же современное государство, представляющее ее извне как силу, оставив исторически обреченную идею всемирной монархии, стремится тем не менее, путем последовательного разрушения малых и средних автономных государств, к образованию весьма малого числа крупных военных диктатур, каждая из которых будет представлять, то есть эксплуатировать, в пользу так называемой национальной финансовой компании одну из четырех или пяти основных рас Европы. Таким образом, у нас получились бы латинское, германское, англо-саксонское, скандинавское государства и, конечно, панславянское государство, если только немцы с их хорошим аппетитом его не съедят, а также, возможно, греческое государство, так у греков, кажется, гораздо более развитый политический темперамент, чем у славян.
Это образование крупных военных диктатур, очевидно, последнее слово, последняя логическая фаза исторического принципа государства; и можно быть уверенным, что пока остаются государства, военная диктатура, царство научно организованной и грубой силы, замаскированной или нет конституционными институтами, освященной или нет всеобщим избирательным правом и так называемым суверенитетом народа, постоянно будет присутствовать в Европе. После памятных подвигов, совершенных тевтонским патриотизмом во Франции, после еще более памятных подвигов, совершенных французским патриотизмом версальских войск в Париже, лицемерная пелена, которая, правда, плохо прикрывала, но все же еще несколько скрывала мерзости загнивающей цивилизации, разорвана. Эта цивилизация как плодотворный источник человеческого прогресса высохла, умерла, и из всего живого, что она произвела в прошлом, выстояли только эти две ужасные реальности: финансовая монополия и военное насилие. Мы, таким образом, полностью погружаемся в зиму беспощадной, безжалостной реакции. А зимой розы не цветут. Когда великие государства вооружаются, чтобы определять и завоевывать то, что они называют своими естественными, стратегическими и коммерческими границами, это не та эпоха, в которую малые или средние государства могут сохраниться и еще менее образоваться. Право стало насмешкой, одна только сила безраздельно царит в мире.
Отныне право или, проще говоря, человеческая справедливость, изгнанная из буржуазной цивилизации, укрылась в народных массах. Но чтобы она смогла восторжествовать над механически организованной силой государств, ей недостаточно быть справедливостью; нужно, чтобы она сорганизовалась в свою очередь как народная сила, не для того, чтобы создавать новые государства, то есть новое угнетение и эксплуатацию, но чтобы уничтожить государства. Такой должна быть единственная цель политики пролетариата, политики Интернационала, этого мощного и уникального органа дела пролетариата. Такова единственно возможная программа весны, к которой мы все призываем в своих чаяниях, этого возрождения человеческой жизни на земле, за которую мы все готовы отдать нашу жизнь.