На подходе к лагерю ханьцев встретила ватага местных мальчишек во главе с их коренастым крепышом предводителем. Узнав Ина и спасенных ими собак, они приветствовали их восторженными криками.
- Смотри, ты! – Радостно сказал крепыш. – Все живые! Где ты бродил столько времени?
- По разным странам. – Не без важности в голосе ответил Ин. – А что у вас? Шкуродеры не обижают?
- Собачники? Они, как мы их жилища разгромили, навсегда ушли из наших мест.
- Ну, и ладно. Они свое получили.
- Ты придешь к нам еще?
- Постараюсь. Если господин Фэй позволит.
И, помахав им рукой, Ин двинулся дальше.
Появление Ли и его спутников в лагере ханьцев, уже больше года ожидающих Главного Посла, вызвало всеобщее ликование. Заметно повзрослевший Дракончик Лунь-эр радостно бросился обнимать Ина и собак, но в смущении остановился перед своим хозяином.
- Ну, что ж ты оробел? – Приветствовал его Фэй, спрыгивая с коня. – Давай-ка, я тебя сам обниму, раз уж ты такой застенчивый.
- Мы уже не знали, что и думать! – Сказал Жун Главному Послу. - Луна приходила и уходила, а вас все нет. А, когда мы узнали, что у Рима с Селевками война намечается, то и вовсе сникли. Думали так: если вы не вернетесь по прошествии еще одного года, то часть из нас пойдет в Рим разыскивать вас, и выполнять наказ Императора, в случае, если это не удалось сделать вам. Кстати, мы здесь узнали, что никаких ограничений на число посланников у Рима не существует, и мы могли идти туда все вместе. Это была личная инициатива господина Марка. Думаю, он поступил так из предосторожности.
- Все закончилось, Жун. – Ответил Ли. – Теперь мы пойдем домой. К сожалению, не все. Чжан навсегда остался в италийской земле…
Ознакомившись с положением дел в лагере, Ли остался доволен. Все солдаты и офицеры были здоровы. Порядок и дисциплина поддерживались идеальные. Отношения с местными властями были доброжелательными. В лагерь не раз присылали чиновников для ознакомления с положением дел. Ничего предосудительного за иноземцами замечено не было. Однажды, ханьцев даже попросили в спешном порядке помочь местному населению справиться с наводнением, что они и сделали, спасая стариков и детей. После этого случая сомнения на счет ханьцев исчезли, и их сменили уважение и почет.
Не менее, чем их друзья, возвращению Главного Посла и его спутников радовались купцы.
- Самая непослушная часть отряда. – Пожаловался на них Жун. – Постоянные разговоры о том, что им надо уходить, что они теряют деньги и время. Их удерживали только воспоминания о разбойных нападениях.
- Какие будут приказания? – Спросил у Ли офицер, выполнявший в его отсутствие обязанности командира лагеря.
- Домой, в Хань! – Ответил Главный Посол. - Три дня на сборы.
Покидая Парфию, Юань с грустью оглянулся. Где-то там, на просторах этой огромной страны, осталась удивительная, слепая и самая зрячая женщина на свете – старуха Анахит. Она спасла ему жизнь, и на короткое время заменила мать. Юань навсегда запомнит свое прощание с ней: Анахит стояла в дверях своего бедного дома и, когда он оглянулся, то увидел не слепую старуху, а прекрасную молодую женщину.
«Она – волшебница!». – Подумал тогда Юань. – «Или богиня. Но, это не имеет значения. Ее послало мне само Небо».
Ли-цин тоже было, что вспомнить. Здесь, в Парфии, она чуть было не попала в тюрьму, потом в гарем. Если бы не гречанка Климена и ассирийка Лея, ей бы ни за что не выбраться из цепких лап хозяина.
В Парфии остались Рагиб и Ваджия, молодые люди, сторицей отплатившие ей за помощь, которую оказали им ханьцы.
«Когда мы расстались, Ваджия была в положении. Интересно, кого она родила, мальчика или девочку? – Думала девушка, покачиваясь в седле.
Ли-цин с Юанем никогда не узнают, что у Ваджии родился сын, которого они с Рагибом назвали Юанем.
Далеко позади осталась Селевкия, старик Антиох с супругой в золотом шелковом платье, и их веселый, никогда не унывающий внук Адалят.
«Почему люди расстаются…». – Грустила Ли-цин. – «Неужели нельзя собрать вместе всех хороших и любящих друг друга людей? Это был бы чудесный и добрый город!».
В Хорезме они задержались. Владыка страны, приветствовал их, как самых близких людей.
- Вы – мои дети! – Заявил он. – И, пока я не буду, убежден в том, что вы отдохнули и готовы продолжить свой путь, я вас не отпущу. Кроме того, я могу вас обрадовать: вашего спутника, господина Главного Посла, нельзя больше считать нездоровым человеком. Кудесник Кул-ага поставил его на ноги уже через месяц после вашего ухода.