<27>; он больше не нуждался в рыболовных судах и черством хлебе. Он научился спать в воздухе, научился не сбиваться с курса ночью, когда ветер дует с берега, и мог преодолеть сотни миль от заката до восхода солнца. С таким же самообладанием он летал в плотном морском тумане и прорывался сквозь него к чистому, ослепительно сияющему небу... в то самое время, когда другие чайки жались к земле, не подозревая, что на свете существует что-то, кроме тумана и дождя. Он научился залетать вместе с сильным ветром далеко в глубь материка и ловить на обед аппетитных насекомых. Он радовался один тем радостям, которыми надеялся когда-то поделиться со Стаей, он научился летать и не жалел о цене, которую за это заплатил. Джонатан понял, почему так коротка жизнь чаек: ее съедает скука, страх и злоба, но он забыл о скуке, страхе и злобе и прожил долгую счастливую жизнь» (Ричард Бах. «Чайка Джонатан Ливингстон»). Затем Джонатан переходит на другой уровень мастерства и совершенства, и встречает таких же, как и он сам, идущих по пути к осознанию себя и своих способностей, чаек. «Каждая из них считала делом своей жизни постигать тайны полета, стремиться к совершенству полета, потому что полет - это то, что они любили больше всего на свете. Это были удивительные птицы, все без исключения, и каждый день они час за часом отрабатывали технику движений в воздухе и испытывали новые приемы пилотирования» (Ричард Бах. «Чайка Джонатан Ливингстон»). Душа человека не тождественна <28> его материальному телу, а потому ей свойственны совершенно другие желания и устремления. Когда человек живет в ладу со своей душой, то он чувствует их и живет ими, тогда он подобен крылатому лучезарному <29> существу, которое не раздумывает и не поддается окружению, а просто радуется жизни и живет, не задумываясь, сообразно тому, как хочет. Пусть расправит сложенные крылья И отправится в полет моя душа, И без тени фальши и неверия Вознесет хвалу Всевышнему она. Скажет тихо: «Верю, потому что верю» И признается в любви к тебе она, И откроет cогревающему свету двери, И поймет, что слишком высока цена. Слишком высока цена и непосильна ей расплата За любовь к себе, лишь к самому себе, Непростительна игра самообмана В праведного человека на земле. Верить – значит верить без остатка, И любить, благодаря за все, Помогать другим от всей души, Потому, что видишь ты его. Видишь ты его глаза в глазах любимой Звонкий смех детей твоих тебе звучит, И подмигивают звезды в темном небе И таинственно притихший лес шуршит. Жизнь твоя имеет смысл, Ведь всегда ты был любим Близкими тебе людьми, С кем ты чашу испил. С кем страдал и радовался счастью И причем не только своему, С кем ты строил янтарные планы, С кем зализывал рану свою. Лично мне, когда я писал эти строки, представлялся утес, резко обрывающийся к морю, где в трепетных и теплых лучах восходило солнце. Душа, это крылатое и сильное существо, расправляет свои крылья, и наконец отрывается от земли, легко подхватывается попутным ветром, и уже парит в своих мечтах, чувствах, стремлениях. Люди в нашей жизни играют, в том числе в праведность и святость. Игра самообмана в праведного человека - это демонстративная набожность, формализм, и демонстрация показного душевного благополучия. Это игры ума, желающего повысить свою самооценку за счет иллюзорного и ложного представления о себе, как о человеке, идущем по пути истины... Это самообман, ложь по отношению к себе. Этот путь ведет к гордыне, любви к себе в худших ее проявлениях, эгоизму, пренебрежению интересами других людей, да и всего мира. В нашем мире важно единство мысли и стремления. И вера тоже должна быть чистой, искренней и непротиворечивой. Не должно быть никаких сомнений в вере и ее истинности, пусть даже смутных. Верь без противоречий и двойственности! Я смотрю на этот мир, как на творение Бога, ведь весь окружающий нас мир и есть Бог: Земля, Космос, Разумная Вселенная. Я вижу его в ветре, дожде, в лучезарном небе, в птицах, в людях, в стихиях природы. Такой взгляд на Бога приходит постепенно, когда по мере осознания себя происходят изменения, и твое видение самого себя и окружающего мира, твои мысли и стремления эволюционируют, тогда и приходит понимание того, что все немного по-другому, все гораздо проще. И нет никакого Бога как отдельного существа, нет также бога вообще в каком бы то ни было образе, нет его и как явления, силы, энергии…Нет ничегошеньки внешнего по отношению к тебе. Все внутри тебя, и только. Весь наш окружающий мир оттого и окружает нас, оттого и расположен вокруг нас, что мы – его центр, и вокруг нас он вращается. Мы все, и все есть в нас. Мы есть боги, и нас целых шесть миллиардов. И мы играем в игры, которые нам нравятся, каждый в свою собственную. Незачем просить у кого-то силы, умолять, каяться, уничижаться. Ведь ты и есть тот, у кого просишь. Ты есть древнее всемогущее существо. И когда приходит понимание этого, крылья раскрываются в полную меру, ты взлетаешь и отбрасываешь все просьбы к Богу, обращаешься к самому себе – ведь все вопросы и ответы можно найти только в себе. И тогда первое стихотворение «Крылатая душа» вырастает в такое, более сильное и искреннее. Пусть расправит сложенные крылья И поверит в себя душа. На безбрежном пространстве неба Обретет свою силу она. Солнца нежный и радостный луч Пусть согреет тебя, И Луна пусть таинственно светит – Обрела свои крылья душа. И взмахнет она ими впервые, И затем раз еще, и еще… И почувствует легкость полета, Вот оно счастье, оно… Верить – значит верить без остатка Это – значит поверить в себя, И отринуть все просьбы к Богу, Ведь достаточно сил у тебя. Ведь достаточно силы У тебя у одной, душа. Ты – бескрайнее небо, И сегодня ты Бог для себя. Достигай того, к чему стремишься! Ты – высший закон для самого себя! Но с этим не согласен наш вездесущий