– Я… понимаю. Видимо, мне снова придется извиниться, Гениальный Стратег. Я подумал, что ты воспользуешься моей притворной слабостью и попытаешься захватить власть. Но меня снедает любовь, и эту цену я бы охотно заплатил. Однако теперь ты добровольно умываешь руки, лишь бы не рухнули наши планы. По-моему, ты настоящий друг и всем сердцем на моей стороне.
– О чем я вам все время и толкую. А теперь вставайте. Посмотрим, как вы ходите с тростью. Немного поморщитесь. Не так сильно! Вам очень больно, но вы стараетесь этого не показывать, вы гордый человек. Вот так лучше.
– Я с радостью вернусь на поля сражений.
– Ах, да. Насчет этого. Боюсь, Тайный Император уже одобрил план следующей битвы. Сражаться не придется.
– Что?!
– Согласен, жаль. Но сделанного не воротишь. Ну-ка обопритесь на трость поубедительнее! Вы сжимаете ее как оружие, а это подпорка, помогающая удерживаться на ногах.
Мощный Локомотив послушался совета.
– Как я сразу не понял, что первый план не сработает, – проворчал он. – Ни один мужчина не добился женщины, лежа в постели.
– Наоборот, лучше места заполучить женское сердце не придумаешь. Но мы, учитывая обстоятельства, обойдемся полем битвы.
– Этот увалень снова на ногах, – сообщила Белая Буря. – Позволь мне вернуться к царевичу.
– Да ради бога, – отозвался Даргер. – Только вам придется уступить его требованиям: согласиться на роль любовницы, отправиться в Южные Ворота и не убивать женщину, которая станет его женой.
– Последнее я точно не обещаю.
– Тогда вы должны по-прежнему заботиться о Мощном Локомотиве.
– Белая Буря каждый день навещает Мощного Локомотива, – пожаловался царевич Блистательный Первенец.
– Так мы и задумывали, помните? Чтобы ей было с чем сравнить. Главком может поспорить очарованием и привлекательностью разве что с экскаватором. Поверьте, ей не особенно нравится то, что она видит. Хотя, надо признать, многие женщины от него без ума.
– Она читает ему любовные поэмы.
– Тоже согласно моим указаниям. Слова любви настроят ее на нужный лад, и мысли ее неизбежно обратятся к вам.
– Из ваших уст это звучит почти осмысленно, – понурился царевич. – Но мне лучше знать.
Они сидели в саду для бесед, наблюдая за рабочими, делавшими замеры под фундамент особняка Непогрешимой Целительницы. В этом году клены рано поменяли цвет листвы и теперь соперничали багрянцем с лебедями, невозмутимо плававшими в пруду. Внезапно налетел ветерок и закружил черные лепестки с ближайшего розового куста.
Даргер молчал.
– Я просто с ума схожу, – зарычал царевич, – когда представляю, как она днями напролет просиживает у его постели.
– Так возрадуйтесь. Главком покинул ложе больного и вернулся к обязанностям незаменимого помощника Тайного Императора.
– Значит, она больше не будет его навещать?
– Разумеется, будет. Иначе весь наш план пойдет прахом.
Царевич Блистательный Первенец волком уставился на свой стиснутый кулак.
– Разве нельзя ничего сделать? Я не могу просто сидеть на месте и терзаться сомнениями.
– Ну… кое-что сделать можно. Но, боюсь, вам не хватит решимости.
Царевич разжал пальцы и поднял взгляд на Даргера.
– Случалось, я бил людей и за меньшее оскорбление. Но мне не обойтись без вашей помощи, и я буду держать себя в руках. Что сможет другой, на то способен и я. Испытайте меня!
– Белая Буря хочет, чтобы вы приревновали. Вы должны ответить ей тем же.
– Как? С ней не сравнится ни одна женщина. Она не поверит, если я приударю за другой.
– Поухаживайте за единственной женщиной, которую она уважает, – за главкомом Хитрой Лисой.
– Притворяться в таких делах – подлость.
– Вы убьете человека, если это единственный способ завоевать Белую Бурю? – спросил Даргер. – Если да, то и женское сердце разобьете. Это гораздо менее серьезный проступок, да и в любом случае не редкость. Женщины почти всегда оправляются от горя.
– Надо так надо, – сдался царевич. – Но сначала поклянитесь именем тех чужестранных тварей, которых считаете богами, что не только добьетесь для меня любви и покорности Белой Бури, но и устроите все так, что мне ни дня не придется сидеть на троне императора, помогая осуществлению ваших планов.