Тренькнув превратившимся в крошево «гипероном», влипла в стенку винтовка.
Потерю они осознали, пробежав метров двадцать по коридору, когда у очередного прохода задержались на пять секунд, чтобы Базука поставил единственную у них мину–ловушку с инфрадатчиком, добавив пару гранат. Не было времени думать о судьбе Барса, не было времени вообще ни на что. Нужно было успеть свернуть, пока взрывная волна не размазала их по стенам.
Беглецы лишь чудом не проскочили нужный коридор — как раз за спиной прогремел взрыв, жаркий воздух хлестко ударил в спины, едва не сбив с ног, — и помчались по Узкой кишке с металлическими, окрашенными серым стенами. Топот их башмаков возвращался многократным эхом.
Карта, слава Монолиту, не соврала — перескочив через сорванную, покореженную железную дверь, они вылетели в круглый холл, в центре которого торчала застекленная решетчатая шахта лифта.
Не тратя время на попытку открыть двери, Тягач и Базука разнесли вдребезги запыленные стекла и под звон осыпающихся в черный колодец осколков направили лучи тактических фонарей в темноту.
Шторм, не сдержавшись, взвыл. Тросов в шахте не было — лишь вдоль задней стенки проходила тройная токоведущая шина на потрескавшихся фарфоровых изоляторах — видимо, из–за большой высоты шахты здесь лифты перемещались с помощью установленных прямо в каретке электромоторов. И ни аварийной лестницы, ни трапа.
Базука посветил вниз — удача им улыбнулась.
Этажах в трех ниже они заметили крышу застрявшей кабины лифта — их задача сильно облегчится. По крайней мере опасность минует: даже если бюреры и решат их преследовать — а это вполне возможно, — то не смогут спуститься. Ибо левитацию эти телекинетики пока (тьфу–тьфу) не освоили, а верхолазы из них никакие.
Спуститься на крышу лифта с помощью нейлонового шнура, вытащенного из рюкзака Базуки, было делом пары минут. Последним на чуть дрогнувший под ногами запыленный металл ступили берцы Шторма. За пыльным стеклом и тонкой сеткой можно было различить зал, почти точно копирующий тот, что они только что покинули, если не считать здоровенных ворот прямо напротив дверей шахты. С проклятиями Тягач и Шторм отжали двери шахты — так что человеку можно было протиснуться с трудом, и расклинили, всунув между ними МП–5.
Один за другим Шторм и Базука уже перелезли на этаж. А вот Тягач застрял — щель была узковата для этого здоровяка. Он раз, другой рванул двери, пытаясь расширить лаз, но почему–то не получалось.
— Снимай с себя все на фиг — пролезешь, — распорядился главарь.
— Шеф…
— Раздевайся! — рявкнул Шторм. — Или так и будешь тут сидеть бюреров дожидаться?
Тягач торопливо закивал — мысль стать пищевыми запасами гнусных коротышек его явно не вдохновляла — и принялся стаскивать с себя куртку.
И в этот момент неожиданно кабина дрогнула, и лифт пошел вниз под собственной тяжестью — видать, стопора не выдержали возни мародеров.
И всего–то пару секунд длилось замешательство бывшего байкера, но вот уже с крыши кабины никак не допрыгнуть до щели между дверьми.
Тягач откровенно растерялся — а драгоценные мгновения уходили.
— Прыгай! — рявкнул Шторм в шахту, будя эхо. — Прыгай, башка пустая!
— Куда? — ошалело вертя головой, выкрикнул в ответ Тягач. (За это время лифт, скрежеща ослабевшими стопорами, ушел вниз метров на пять.)
— Разбей стекло и прыгай!
Тягач, потратив еще пару секунд на то, чтобы осознать, что нужно делать, выпустил очередь вниз, круша стекла шахты этажом ниже, оттолкнувшись, прыгнул — бросив и рюкзак, и автомат. И повис на фермах шахты огромной мухой, крепко вцепившись обеими руками.
С еле слышным хрустом отошел проржавелый швеллер под стодвадцатикилограммовой (считая амуницию) тушей гранатометчика банды Шторма.
Инстинктивно он попытался ухватиться вновь, вися на одной руке, но тут заклепки не выдержали, и Тягач полетел вниз, туда, куда уходил лифт. Мелькнула как молния мысль — попытаться упасть на крышу кабины, — но вот в каком–то дециметре от его лица пронеслась вверх стенка лифта, и он уже летит в темной пустоте — туда, вниз, сквозь бьющий в лицо мрак.
Крик так и умер в горле, задохнувшись в спазмах.
И Тягачу стало страшно. Очень страшно. Ему еще никогда не было так страшно. То была не краткая вспышка животного ужаса — но сознание полной безысходности и неизбежной смерти. И страх этот милосердно погасил сознание Тягача до того, как его тело разбилось о дно шахты усыпанное костями и ржавым оружием.