Хардред перестала себя сдерживать и нашла новую жертву. Карл увидел в коридоре, как она абсолютно так же прижала какого-то юношу с младших курсов к стенке и принялась его душить. Когда она ушла, Авис вышел из-за колонны и сказал бедному молодому инициату:
— Советую тебе держаться от неё подальше.
— Мне с ней нравится, так что не лезь не в свои дела, — возразил ему юноша. Карл заметил покраснения на его шее и руках.
Младшекурсник ушёл, и Авис остался в одиночестве, а его взгляд остановился на каменных змеях, которые опутали высокие колонны.
Учебный процесс давался Карлу хуже и хуже, потом стал буксовать, а вскоре и вовсе остановился. Авису это словно перестало быть нужным. Преподаватели с прискорбием отметили его ухудшающиеся результаты, а следующую сессию он вообще сдал с большим трудом и на плохие оценки.
Мировоззрение Карла пошатнулось и разрушилось. Он держался за последние остатки «Логики», но попытки защитить прежние идеи каждый раз приводили к их опровержению. Вскоре постулаты, в которые Авис сам же верил всего каких-то несколько месяцев назад, полностью потеряли свой вес. От проекта для Карла осталась лишь теория одержимости. Он ощущал себя абсолютным одержимым, неспособным к нормальной жизни с другими людьми. На каникулах он продолжал летать на союзные планеты, но гулял по городам Нуэво-Кастро и равнинам Либерти один, снимая пейзажи и небо на купленный на стипендию фотоаппарат.
Вся его былая уверенность и приподнятое настроение куда-то исчезли. Он стал похож на вампира из мифов Древней Земли — худой, бледный, глядящий исподлобья инициат с длинными чёрными волосами прятался в тени, оставаясь незаметным для других обитателей Тёмного Замка. Броский фиолетовый плащ висел в шкафу — теперь хозяин предпочитал ему чёрное. Впрочем, от беретов он не отказался.
Однажды Карл шёл из трапезной по коридору — медленно и тихо, стараясь никому не попасться на глаза. По пути он вдруг услышал шипение.
«Нет, показалось», — подумал он, увидев компанию смеющихся инициатов во главе с Констриктором, — «ты просто всего боишься».
Но весёлые ученики уже ушли, а шипение раздалось снова, и так близко, будто каменные змеи на колоннах ожили и решили заговорить с Карлом. Он оглянулся и увидел тень хвоста в отблеске факела.
— Авис-с-с-с… — шипение превратилось в высокий, холодный и вкрадчивый голос.
Карл обернулся. Прямо перед ним стояла, вытянувшись в полный рост, Леди Серпентира.
— Л-леди Серпентира? — он так испугался, что внутри подпрыгнуло сердце.
Чудовище кивнуло своей вытянутой, как у змеи, головой с ярко-красными глазами и раздвоенным языком.
— Идём, Авис, — прошипела Серпентира и протянула ему руку.
Карл немного простоял в нерешительности, а потом взялся за сине-зелёную чешуйчатую руку с длинными вытянутыми пальцами. Серпентира повела его тайными ходами в подземелья, медленно спускаясь по каменным желобам. Карл слышал, как её хвост скользит по холодному полу Тёмного Замка, и размышлял: «Кто она такая? Была ли она человеком или же это вовсе чуждое существо?»
Они остановились у металлической ниши в каменной породе где-то в подземельях.
— Где мы, миледи? — спросил Карл. Он всё ещё не мог прийти в себя от внезапного появления гигантской змеи и её предложения прогуляться.
Серпентира вздохнула.
— Здесь стоит мой верный корабль, — зашелестела она, — ты сюда всё равно не попадёшь без моего разрешения, — она приложила свою покрытую чешуёй руку и приложила к считывающему устройству на металле.
Автоматическая дверь с шипением открылась, и Авис с Серпентирой попали в мрачный ангар. Лампы на потолке загорелись одна за другой, и Карл увидел в приглушённом синеватом свете огромный космический корабль. По строению он напоминал обыкновенный фрегат, но от фрегата у него остались лишь размер и количество пушек. На носу вместо имперского орла скалила клыкастую пасть змеиная голова. Абордажные шлюзы и пушечные порты были оформлены в готическом стиле, а все пять орудийных башен на верхней палубе венчали остроконечные тёмно-зелёные крыши. Мостик производил впечатление небольшой копии Тёмного Замка, отправившейся в космос. Он выглядел как крепость с четырьмя башнями по углам, причём башни на корме заканчивались фиолетовыми фонарями, навевая мысли о парусных кораблях с Древней Земли.