Чтобы отвлечься от гнетущих мыслей, Карл разглядывал облака на розовом от заката небе. Пираты могли напасть на «Аннабель», когда она вынырнет из гиперпространства на орбите Зекариса, или не появиться вовсе. В любом случае Пиксель постарается на славу. Карл помнил, что Грюнвальд (это ведь было так давно, будто в прошлой жизни) считал корсара «полнейшей посредственностью», но при этом отмечал его твёрдость и решимость. Сам Птитс не знал, выжил бы он со всем своим умом, теоретическими знаниями и убеждениями на месте простого как рубанок парня Пикселя. Возможно, Карл бы погиб во время побега, подобно «хорошему дворянину» Лейбе, с которым Грюнвальд так любил его сравнивать. А сам Фридрих и остальные? Смогли бы они сбежать, если бы рядом не было Пикселя?
Смеркалось. Голубое небо стало тёмно-синим, а в городке зажглись фонари. Прошло два часа с момента вылета Пикселя. Карл увидел, как в небе появилась горящая оранжевая точка и полетела в сторону острова. Приближаясь, она превратилась в серый корабль в форме гантели, на одном конце которой сверкал прожектор, а на другом искрился фейерверком реактивный двигатель. Большинство судов редко подходили к поверхности планет, швартуясь на орбитальных верфях или в портах на лишённых атмосферы небесных телах, таких как спутник Великородины Павел. Для спуска на землю люди обычно использовали специальные транспортные челноки. Но корабль Пикселя принадлежал к шестому классу, и на его борту не могли уместиться ни лодки, ни тартаны, поэтому он приземлился сам.
Пинк выпустил посадочные опоры и сел на продолговатую, выступающую над морем скалу. Карл наблюдал за этим, стоя на безопасном расстоянии. В середине гантели открылся стыковочный шлюз, и оттуда вышел Пиксель в сопровождении десяти человек команды. Корсары — или «космические волки», как их прозвали во многих мирах — не заметили мужчину в форме имперского офицера. Вокруг было темно, и свет горел лишь в маленьких окнах корабля. Рядом с капитаном в красной куртке шагал здоровый громила в футболке цвета хаки и черных штанах. Он был на две головы выше Пикселя и на одну — Птитса. «Это, должно быть, боцман», — решил Карл.
— Я схожу к дяде Сэму за вознаграждением, — громко сказал Пиксель, — а потом, Босс, отметим наше первое задание в таверне! — обратился он к здоровяку.
Босс? Не тот ли Босс, который сражался на арене в тюрьме? Наверное, в этой же команде были Михаил и тот, чьё имя или прозвище Карл подзабыл. Кажется, его звали Антимонах? Или Антимонтёр.
Пиксель направился во дворец по дороге мимо ферм, а Карл скрылся в джунглях. Немного отдалившись от корабля, он достал из кармана статуэтку ангела, повернул её голову и тихо заговорил в микрофон на её шее:
— Миледи, сегодня на службу поступил корсар Пиксель. Я о нём слышал от Лорда Ариана.
— Мы сможем его использовать в своих целях, Лорд Авис, — раздался в ушной рации голос Ребеллии, — даю тебе задание: тебе нужно втереться к нему в доверие.
— Да, миледи. Понял вас.
Корсар вернулся к кораблю и теперь что-то обсуждал со своей командой, собравшейся у шлюза. Изнутри вышли ещё четыре корсара, которые прежде были заняты посадкой и техническими работами. Затем все пятнадцать человек дружно направились к таверне. Карл собрал всю свою волю в кулак, вышел из тени на свет фонарей и сказал:
— Привет, ребята!
Пятнадцать человек изумлённо посмотрели на него — что этот вояка в мундире вообще тут делает? Карлу от этого стало сразу же не по себе. Корсары и военные недолюбливали друг друга, и обычно офицеры даже подходили редко к «космическим волкам», если у них не было приказа или поручения. Но это в большей степени касалось служащих Имперского Флота, вынужденных делить космос с вольными торговцами и разбойниками.
Пиксель приблизился к Карлу и окинул его взглядом:
— Ты ведь адъютант дяди Сэма?
Карл оценил, как остроумно корсар прозвал глизеанца. Дядя Сэм был символом какой-то державы Древней Земли — то ли Великобритании, то ли Израиля, то ли Соединённых Штатов Америки. Вот только его изображали высоким худым стариком с козлиной бородкой, а не толстяком в полном расцвете лет.