— Они зелёные, скользкие и противные, как живое желе, — Карл поморщился.
— Не ворчи, Карл, — Барбара обдала его брызгами.
— Ах так…
Птитс и Барбара поливали друг друга брызгами и смеялись. Ядерный реактор в голове Карла работал на пониженных оборотах, чему он был рад.
— А вот так не хочешь? — Барбара взяла одну медузу за купол и бросила в Птитса.
— В следующий раз я подложу тебе жука в постель, — Карл увернулся от летящего кишечнополостного.
— Ой, не надо! — он знал, что Барбара боялась жуков.
Воспользовавшись замешательством криганки, Карл быстро подплыл к ней и принялся её щекотать. Затем они, надрываясь от смеха, дружно доплыли до берега и устроились на полотенце на пляже. От палящего дневного солнца их защищал зонтик, воткнутый в песок.
— Бабущка, — Барбара произнесла слово из родного языка Птитса, которое она знала.
— Бабушка, — поправил её Карл, — ударение на первый слог и «ш», как в «Mensch (человек)».
— Ба-бу-щка, — по слогам повторила Барбара, — не пойму, зачем вам целых тридцать три буквы в алфавите.
— У нас всего на три буквы больше, чем у вас, — рассмеялся Карл, — а во всеобщем их всего двадцать шесть. За это я его и люблю.
— Всеобщий — слишком простой язык.
— И поэтому на нем говорит всё человечество. Иначе как бы мы с тобой сейчас общались?
— Lern Kriegisch, Carl.
— Что?
— Учи криганский.
— Размечталась. Я знаю только «die Strabe» — «улица».
— Die Straße, бабущка, — со смехом поправила Карла Барбара.
— И как оно пишется? Через «s» или через пузатую бету?
— Это не пузатая бета, а эс-цет. И она есть в слове «die Straße».
— Эта буква мне нравится.
— Чем?
— Тем, что она пузатая, — сказал Карл, и они оба залились громким смехом.
Тем вечером, как и в три последующих, Карл приходил к Барбаре в таверну, где они занимались любовью. Птитс знал, что первого апреля криганка вернётся с Зекариса на родную планету, и радовался каждому мгновению, проведённому рядом с ней. Он чувствовал, как его сердце начинало биться сильнее от волнения. «Десять лет я изображал неприступную крепость, а сейчас волнуюсь как мальчишка», — подумал Карл, — «именно что изображал. Я осознанно скрывал за холодностью то, что у меня в душе. Скрывал даже от себя самого. И зачем? Чтобы получить иллюзию независимости, контроля? Или чувство защищённости? Эй, Карл, хватит нести бред!»
— Карл, что с тобой? — прозвучал где-то рядом звонкий женский голос.
Окружающая реальность начала обретать форму. Сначала стены таверны и окно, затем тумба с крабом, картина-экран… Карл не без удивления обнаружил, что он лежит голый на кровати, а рядом с ним — Барбара Винтер, тоже нагишом.
— Задумался, — сказал он ей, — да, так со мной бывает.
— Я не хочу от тебя улетать, — произнесла Барбара.
— Я тоже не хочу, чтобы ты улетела. Но мы ещё встретимся, я уверен. И у меня есть хорошая новость. Высшая Леди Ребеллия сообщила, что я могу показать тебе Тёмный Замок, только тайком от Верховного Владыки. В августе полечу туда — я уже взял у губернатора отпуск. Офицеру, который круглые сутки видит море, не помешает, скажем, покататься на горных лыжах.
— О! Наконец-то! — казалось, Барбара вот-вот заплачет, — я увижу мечту детства. Я смогу полететь с тобой туда, я брошу все свои дела! А потом мы снова вернёмся на Зекарис.
— Теперь, думая о Зекарисе, я всегда буду вспоминать тебя. Мы неразрывно связаны с этим миром. Ты сильно изменила мою жизнь.
— Как и ты — мою. Я теперь не чувствую себя неправильной, потому что я не одна. Я знаю, что Тёмный Замок и Н. С. — не сказка. И что у меня есть самый лучший разрушитель во Вселенной.
Карл вздохнул и обнял Барбару.
— Остался день до твоего отлёта, — сказал он, — так давай сделаем завтрашний день самым ярким в нашей жизни!
— О! Кого ты привёл! — Пиксель был явно рад увидеть своего друга с девушкой.
— Я Барбара Винтер.
— Пиксель, просто Пиксель. Космический корсар.
— Я думала, что корсары выглядят немного по-другому.
— Ты права — мне надо опустить бородку подлиннее, — пошутил Пиксель, — прошу на корабль!
Карл и Барбара поднялись по трапу вслед за корсаром и прошли в переднюю часть корабля. В кабине пилота никого не было. Барбару удивило обилие рычагов на стенах и у кресла пилота. Слева и справа от обширного лобового стекла висели мониторы.
— А где остальные? — спросил Карл.
— Развлекаются в «лабиринтах», — не стал скрывать Пиксель, — особенно это дело любит Антимон. Да этот тип просто жить не может без того, чтобы наловить побольше неприятностей на свою задницу, а потом удивляется, что их надо расхлёбывать! Не пойму, как он ещё жив при таком подходе. Надирается до змеёнышей, простите мне мой всеобщий.