– Чего стучите, мать вашу так? А ну отчаливай от ворот! Вот сейчас пальну из ружья, якорь вам в дышло!
Сторож не сделал и трех шагов в сторону ворот, как с крыши позади него спрыгнули Скворцовский и Муха. Не успел он повернуть голову, как на нее надели мешок, а его самого повалили на землю и вырвали из рук винтовку. Связывая сторожа по рукам и ногам, Вячеслав тихо сказал:
– Если хочешь жить, отец, лежи тихо, не шевелись.
Сторож счел за благо последовать совету грабителя. Подобный мертвецу лежал он и слушал, как через забор прыгали люди, как неистово лаял Полкан, пока нож Угрюмого не вспорол ему брюхо. Слышал, как открылись ворота и во двор въехала машина.
Грабители действовали сноровисто, как и задумали. Гуня быстро закрыл створки ворот, прикрывая двор от любопытных глаз. Пономарь, Скворец и Муха, работая привезенными в грузовике ломами и ломиками с загибом и гвоздодером на конце, быстро взломали навесные замки складов, открыли разгрузочные с полукруглым сводом деревянные ворота с коваными петлями-полосами и вместе с Косым и Чугуном начали погрузку товара на грузовик. Однако осуществить задуманное в полной мере не удалось.
Машина не была загружена и наполовину, когда крик распахивающего ворота Гуни «Атас! Шухер! Менты!» заставил их спешно бросить работу. Калмык из-за руля не вылезал, поэтому трехтонка рванула с места, как только в кабину запрыгнул Угрюмый. Чугун попытался на ходу запрыгнуть в кузов, но ему это не удалось. Он ухватился за борт руками, но подтянуться не смог. Не смог он и удержаться, не проехав пяти метров, разжал ладони и рухнул на землю. Гуня оказался ловчее, когда автомобиль выехал за ворота, он успел запрыгнуть в кузов и спрятаться за сворованные из склада ящики и мешки. Он хорошо видел, как к воротам подбегают похожие в ночи на черные призрачные тени работники милиции, видел свет фар милицейской машины и отрывистые вспышки выстрелов. Ему повезло, ни одна из пуль, летящих им вдогон, его не задела. Калмыку повезло меньше. Когда они проезжали мимо подворотни в двадцати метрах от складского двора, из нее выбежали еще две «тени» и открыли по грузовику огонь. Угрюмый выстрелил в ответ из револьвера. Одна из «теней» упала, но милиционеры смогли смертельно ранить водителя. Калмык еще смог проехать некоторое время и загнать грузовик в переулок. Когда туда подъехала машина с милиционерами, то они нашли в ней только мертвого водителя, у ног которого валялась окровавленная черная каракулевая кубанка. Угрюмого и Гуни в ней не было, они смогли уйти от погони. Ушли от преследования и Скворец, Пономарь, Муха, Володька Косой. Им пришлось тяжелее. Скворец, Пономарь и Косой были на складе, когда туда с криком «Мильтоны! Уходим!» вбежал Муха, но они и без того смекнули, что во дворе творится что-то неладное. Когда грабители выбежали, грузовик уже выезжал со двора магазина, а в воротном проеме мелькнули силуэты трех милиционеров. Скворцовский дернул Пономаря за рукав:
– Давайте на крышу!
Пономарь уперся руками в стену, подставляя спину тем, кто полезет наверх. С его помощью Косой, Скворец и Муха оказались на крыше, они же втащили его на нее. Вячеслав огляделся. Во двор уже забегали милиционеры, были они и со стороны Советской улицы. Путь для спасения оставался только один. Скворцовский бросился к свисающей веревке, по которой они с Мухой спускались на крышу магазина. За ним последовали остальные. Один за другим они стали подниматься на крышу соседнего дома. Уйти по-тихому не удалось. Грохот жестяной кровли выдал грабителей. Предупреждающий крик: «Стой! Буду стрелять!» – отчаянных преступников не остановил. Трое из них уже были на крыше двухэтажного дома, а Пономарь поднимался, когда раздался выстрел. Гришка дернулся, замер.
– Тащите! – Скворцовский схватил веревку, потянул на себя. Когда Пономаря подняли на крышу, Вячеслав спросил:
– Ты как?
– Как в реке рак! Уходим! Веди! – бросил Пономарь, прижимая правую руку к левому боку. Скворцовский побежал по крыше.
– Давайте за мной!
Добежав до противоположного края, он спрыгнул вниз на сарай, а с него на землю. То же сделали остальные. Пробежав с десяток шагов, они уперлись в деревянный забор. Вячеслав отодвинул одну из досок, нырнул в образовавшуюся щель. Остальные последовали за ним. Едва доска встала на прежнее место, во дворе появились милиционеры. Пользуясь тем, что преследователи не заметили, куда делись грабители, Скворцовский побежал дальше, уводя за собой товарищей. Бежали недолго. Пономарь стал заметно отставать. Вячеслав оглянулся, остановился, дождался главаря. Гришка подбежал, тяжело дыша, прижался к дощатой стене уборной, рядом с которой они остановились. Его побледневшее лицо в тусклом свете луны казалось белым. Сняв с головы кепку, он хрипло выдавил: