Леди Брютон убежала, оставив мертвого мужа, когда Стивен разрушил ее схему, которая могла бы выкачать силы Повелителя Сорок. Стивен не преследовал ее, но уверил Крейна, что сделает это, если она вернется. Так она не представляет никакой угрозы. Это было в начале их отношений, когда Крейн еще не осознал до конца, как легко врет Стивен, и он просто принял его слова на веру. И теперь до него дошло, когда неприятная волна прошлась по позвоночнику, что ему стоило уделить больше внимания этому вопросу.
- Она знает об этом кольце. Она видела, как ты использовал его, чтобы призвать невероятные силы, - глаза Крейна впились в лицо Стивена. – И она знает, что мы любовники. Она, прямо скажем, затаила на тебя злобу за то, что ты разрушил ее планы и убил ее дружка, этого сумасшедшего…
- Андерхилла, - поддержал Стивен.
- И мы сделали ее вдовой. Она не ходит по воздуху, но почему бы ей не работать с воздухоходцем?
- Да, - голос Стивена дрожал.
- Но нет гарантии, что это она или кто-то вроде нее. Для нее слишком опасно возвращаться в Лондон, не так ли?
- Я не думал об этом, я…
- Что такое? Что, Стивен?
Лицо Стивена было полно вины. Он пристально уставился на свои руки, которыми обхватил колени.
- Я не сказал Совету всю правду о том, что случилось в Пайпере весной. Если бы я рассказал все, я бы был вынужден сказать, что ты – источник, и я подумал, что для тебя было бы безопасно, если я промолчу. И так как не было больше свидетелей, так как все мертвы, я…
- Пиздел по полной.
- Ну… как-то так. Да.
- И? Почему ты мне ничего не сказал? – инстинкты Крейна, отполированные годами торговли, а еще больше контрабанды, теперь вопили. Он ощущал, что на него снисходит чувство ледяного спокойствия еще до того, как осознавал, что именно происходит, которое означало приближающие неприятности. Ощущение кидалова.
Стивен неуклюже сдвинулся.
- Ты же помнишь, что у меня с Эстер длительная вражда с Брютонами?
- Что-то смутно припоминаю, - Сэр Питер Брютон и его леди собирались сделать так, чтобы Крейн и Стивен умирали долго и очень неприятно из-за этой взаимной ненависти.
- Так вот, о нашей вражде было хорошо известно. Когда я сделал свой доклад, его не приняли. Даже в Совете. Кое-кто так и не поверил в то, что Брютоны были частью андерхилловского безумия в первом случае. Помнишь, были только слова мои и Эстер, но не было убедительных доказательств. А у них были хорошее происхождение и связи, и никто не знал, что на самом деле случилось в Пайпере, и… - он глубоко вздохнул. – Кое-кто из руководства – Фэйрли, Джон Сли и некоторые другие – не верят, что она – чернокнижница, даже сейчас. Так что нет, совершенно беспочвенно.
- Минутку! – у Крейна от злости сжались челюсти. – Я точно помню, что весной ты мне говорил, что если она появится снова, ее убьют. Ты мне это сказал. Ты сказал, что мне не нужно морочить мою прелестную головку мыслями о ней, а теперь ты говоришь, что ее встречают с распростертыми объятиями?
- Уверен, что я такого не говорил…
- Говорил. Да чтоб тебя, Стивен! – Крейн вскочил на ноги так резко, что стул отлетел назад. – Когда ты перестанешь врать мне!?
- Это было месяцы назад, - запротестовал Стивен. – Я думал, я с ней разобрался. Я распространил слухи среди юстициаров…
- И с каким результатом?
- А что я должен был делать!? – спросил Стивен, тоже подскакивая. – Ты чертовски хорошо знаешь, что я не могу позволить Совету узнать, что ты – источник. Я не доверяю им. Я не доверяю магам, и ты не должен.
- Судя по тому, что я узнал из этого разговора – точно нет.
Щеки Стивена вспыхнули.
- Так нечестно. Я пытался защитить тебя.
- Ты врал мне для этого. Снова.
- А что хорошего вышло бы, если бы я тебе все рассказал? – повысил голос Стивен. – Чтобы ты бесился от волнения? Зачем? Я собирался поохотиться на нее после…
- Ты не рассказал мне, - произнес Крейн ледяным тоном. – Потому что ты очень занят. Своей работой.
Стивен, очевидно, не нашелся что сказать. Крейн ощущал, как злость жарко пульсирует в нем, и он не приложил ни малейших усилий, чтобы сдержать ее. Он был так чертовски терпелив, он со стольким мирился, позволял этому изворотливому маленькому ублюдку крутить собой всеми мыслимыми способами, но всему есть предел, в том числе и оскорблениям.
- Я могу понять, что ты с трудом выкраиваешь время для нас, чтобы увидеться, чтобы проснуться вместе или найти несколько дней на Рождество. Я могу понять, что ты слишком озабочен ежедневными вопросами, связанными с тем, кто хочет убить меня. Однако я не могу понять, почему ты слишком занят, чтобы даже упомянуть о существенной опасности, грозящей моему существованию, вместо этого ты уверил меня, что все под контролем.