- Э-э-э?
- Художник! – крикнул Стивен. – Его когда-нибудь рисовали? Выясните!
Рикеби снова исчез. Стивен вытащил свои пальцы из измученного рта и вставил туда трубку. Шансы на то, что она поможет, были призрачными, но он должен попытаться.
Если он прав, если кто-то перерисовывает лицо Ханта в это безобразие… Похоже, что это та же техника, что задействовала куколок. Ее он знал. Делаешь маленькую тряпичную куколку, а потом мучаешь ее, втыкая булавки или разрезая на куски, или опускаешь в пруд, наблюдая, как то же самое творится с телом жертвы.
Круто сделанные куколки соединяли тело жертвы с тряпичным тельцем, и были аналогом симпатической магии, которую Стивен обнаруживал с почти детской легкостью. Хорошо сделанная куколка вытягивала сущность из тела и помещала в себя, и единственным способом справиться с этим было найти ее и удалить дух оттуда.
К несчастью, он понятия не имел, кто это делал, а они могли находиться хоть на другом конце страны, рисуя или изготовляя фигурки на мысе Лендс-Энд(3) или на Джоне О’Гротсе(4) .
Поврежденный глаз Ханта выпучился и вращался в пораненной плоти, окружавшей его. Он издавал устрашающие свистящие звуки, и до Стивена дошло, что кожа начала смыкаться вокруг рта.
Он схватил Ханта за руку, ощущая, как свирепо и отчаянно вцепился тот в ответ.
- Я найду их, - его голос дрожал от собственной беспомощности. Он не знал, понимает ли его Хант, но сказал это, потому что должен был. – Клянусь вам, сержант. Алан. Я найду и накажу их. Обещаю, что они заплатят за это.
Стивен продолжал держать его руку, пока кожа смыкала его рот, трубка выпала, аккуратно распавшись на две части, разгладившая плоть не пропускала воздух. Безносый и безротый, Алан Хант начал безумно биться, и Стивен, который доводилось видеть, как люди умирают от удушья, потянулся другой рукой и, глядя в агонизирующие глаза Ханта, убил его силой мысли.
Он все еще держал руку мертвеца, когда понял, что Рикеби стоит за его плечом.
- У него не было портретов. В полиции не платят столько денег. Но несколько месяцев назад вокруг участка на Кэннон-стрит крутился какой-то художник, он иллюстрировал книгу и сделал немало рисунков множества полицейских, включая и Ханта. Его звали Ньюхауз. Это мог быть он?
- Возможно, - Стивен обдумывал слова Рикеби, пытаясь подавить растущую панику. – Этот художник. Скольких полицейских он нарисовал пока был там?
Рикеби уставился на него, разинув рот, потом сжал челюсти.
- Какое это имеет значение? Кто этот человек? Что вы знаете?
- Я не знаю. Я догадываюсь. Но, возможно, это связано с рисунком или наброском, и, возможно, так же убили Рафаэля и Бимиша, - Стивен чувствовал себя невыразимо усталым и несчастным и, как никогда, хотел увидеть входящего Крейна. Если бы он был тут, Стивен уткнулся лицом в его твердую, мускулистую, татуированную грудь, и ощутил бы длинные пальцы в своих волосах, и несколько минут он существовал бы в мире, где воля и сила Люсьена делали бы все возможным. Безопасность, счастье и комфорт, и закрытая дверь между ними и болью и несчастьем всего остального мира.
Стивен задержался на этом ощущении на пару секунд, его воображение нарисовало Крейна так ярко, что он практически ощутил вкус его кожи. Это дало ему силы собраться, потому что он все еще не закончил здесь.
- Нам нужно узнать, были ли нарисованы Рафаэль и Бимиш. Любое изображение, или, возможно, они кому-то послужили моделями. Особенно если этому человеку, Ньюхаузу. Можете его найти?
- Вы думаете, что один человек убил троих. Троих офицеров полиции. Зачем?
- Я не знаю, - произнес Стивен, и это было намного более вежливо, чем он хотел бы. – Давайте найдем его. Тогда сможем допросить его и выяснить это.
Лицо Рикеби окаменело.
- Я хочу знать все, что знаете вы.
- Вы знаете все то же самое, что и я, то есть практически ничего. Предположим, вы проверите, были ли рисунки других жертв, и я пойму, знаю ли я вообще что-нибудь об этом человеке – Ньюхаузе…
- Вы останетесь там, где я смогу за вами присматривать! – затряс головой Рикеби.
- Прошу прощения? – Стивен отпустил руку Ханта и встал.
Инспектор агрессивно склонился над ним.
- Я сказал, мистер Дэй, что вы останетесь под моим присмотром. Я не позволю вам исчезнуть, и потом, даже если мы выясним, кто это сделал, он исчезнет, и мы никогда его не увидим. Я хочу, чтобы он предстал перед судом.
- Не будьте таким дураком! Какой фарс суда…