- Он предстанет перед судом и его повесят. Я не буду смотреть, как моих людей убивают, как этих троих, и не собираюсь позволить это! Черт бы все подрал, я не позволю!
- Я тоже, - Стивен выдержал разъяренный взгляд полицейского. – Я точно так же, как и вы, хочу, чтобы эта мразь сдохла. И не воображайте, что я буду помогать ему в чем-то кроме, как в быстром отправлении на тот свет.
- Сначала свершится правосудие.
- Он получит то правосудие, которое заслужил.
- Вы сделаете все, чтобы он предстал перед судом? – спросил Рикеби. – Да или нет?
В таких случаях Стивен обычно соврал бы. У него не было моральных сомнений на этот счет, ни особых возражений, чтобы люди думали самое плохое о нем, он должен делать свою работу. Но он был зол, измучен, несчастен, и слова примирения не пришли к нему.
- Нет, - сказал он. – Думаю, я постараюсь убить его прежде, чем он причинит вред еще кому-нибудь. И, конечно же, я не собираюсь рисковать, позволяя ему освободиться, используя какого-нибудь незадачливого констебля, который в одиночку повезет его в тюрьму, где никто не знает, кто он и на что способен, разрушая все на своем пути на свободу.
- Вы будете уважать законы этой страны - или вы будете отвечать за последствия!
Терпение Стивена испарилось, как газ.
- Да будь они прокляты эти законы и вы вместе с ними! Не тратьте мое время на это чертово крючкотворство! Мне нужно поймать убийцу!
- Хорошо, раз так! Мотли! Джеррард! – Рикеби схватил Стивена за руку и потащил его к двери. – Вы арестованы за препятствование отправлению правосудия.
- Что!? Не будьте дураком!
Рикеби посмотрел на него.
- Вы проведете следующие несколько часов в камере, мистер Дэй, чтобы остыть, а я точно буду знать, где вы находитесь, и, когда я буду готов, вы выйдете и будете работать по закону страны, понимаете? Вы двое - отведите этого человека на Кэннон-стрит и заприте его там, внесите это в табели. Я не хочу, чтобы его выпустили под залог. Глаз с него не спускайте.
- Ессэр, - констебль Мотли слегка нервничал. – В наручники его, эммм?
- Нет, - произнес Стивен сквозь стиснутые зубы. Он найдет в себе силы, чтобы вытерпеть это унижение, но будь он проклят, если его запястья закуют в железо, блокируя эфирные потоки в руках, награждая его беспомощностью. Если дойдет до этого, то он отправит всех троих, скорчившихся, на пол. Соблазн сделать это был почти неодолим.
«Вырубить их всех, даже не причиняя вреда, просто усыпив, и тихо уйти, и черт с ней, с работой, черт с ними со всеми…»
- Я буду вести себя спокойно.
(1) Фамилия Стивена - Day – означает день.
(2) Примерно 173 см.
(3) п-ов Корнуолл, Великобритания
(4) Джон-о'Гро́тс (крайняя северная точка о-ва Великобритания; часто в выражении: from Land's End to John o'Groat's с кра́йней ю́жной то́чки А́нглии до кра́йней се́верной; с одного́ конца́ страны́ до друго́го; полн. John o'Groat's House; по имени голландского поселенца Яна Гроота, обосновавшегося на северной оконечности Шотландии при Якове IV [James IV, 1473-1513], короле Шотландии
Глава 7
Его доставили в участок на Кэннон-стрит. Сержант, проводивший заключение под стражу, записал его имя и адрес, потом его отправили во двор для задержанных – открытое пространство, окруженное решеткой. Там было невыносимо холодно, так, что дыхание вырывалось клубами. Во дворе было человек двадцать, видимо, ожидающих суда, или, может статься, их водворили сюда, чтобы избавиться от них, как и от него самого. Ни с кем из них он не хотел бы оказаться в закрытом помещении. Многие из них поглядывали на него. Маленький человечек в дорогом пальто… Стивена прежде никогда не арестовывали, но он ясно представлял, что последует дальше.
Закон Совета гласил, что он может использовать свои силы против необученных, только если его безопасности угрожают. Это фактически означало, что он должен позволить ограбить себя, лишь бы никто не пострадал. У него было всего лишь несколько шиллингов в кармане, и он мог позволить себе потерять их. Тем не менее…
«Через мой труп», - подумал Стивен. Он проскользнул за крупным мужчиной мимо стола из сосновых досок, где парочка потертых индивидов резалась в карты из засаленной колоды, делаясь неприметным при ходьбе, так закручивая эфир вокруг себя, что взгляд отклонялся, и внимание само по себе переключалось на что-нибудь другое. Он не становился от этого невидимым, и если бы кто-нибудь из его сокамерников, бросающих алчные взгляды, пригляделся бы, то его бы увидели.
«Это их выбор, - безжалостно подумал Стивен, - и они отвечают за последствия».