- Уотерфорд! – воскликнул Фэйрли и рванул вперед.
Это был ученик Фэйрли, низенький и толстый, довольно злобный, ограниченных талантов и отличного происхождения. Он на дух не выносил Сейнт и редко упускал возможность наговорить ей гадостей.
Стивен смотрел на пятно на стене, кровь, текущую со скальпа Уотерфорда, малиновую от вины Сейнт.
- Что случилось? – безнадежно спросил он.
Ответом стал гам. Дженосси утверждал, что это Уотерфорд начал первым. Сейнт трясла головой, закусив губу. С полдюжины свидетелей уверяли с разной степенью ужаса, шока и удовольствия, что Сейнт, в нарушении всех правил Совета, поднялась в воздух и ударила Уотерфорда по лицу так, что его череп раскололся.
- Ну, это неясно, - сказала миссис Бэйрон Шоу, стоя на коленях возле распростертого человека, но ее никто не слушал.
- Я вот что думаю, - сказал Сли с огромным наслаждением. – Юстициары вышли из-под контроля…
Фэйрли тоже кричал, сверкая глазами и размахивая пальцем.
- Совершенно неприемлемо! Естественное право Совета! Так называемая юстициарка! Арестуйте ее немедленно! Воровка и убийца!..
- Он не мертв, - заметила миссис Бэйрон Шоу.
- Ну, он должен был! – воскликнул Фэйрли. – Мог бы быть! Бога ради, мадам, вы не можете защищать эту!
- Я не это имею в виду. Все довольно серьезно. Мистер Дэй, боюсь, у нас нет выбора. Как старший по званию юстициар вы должны…
- Знаю, - ответил Стивен, наблюдая, как кровь отхлынула от лица Дженни. Он точно знал, что это означало для нее. Здесь были свидетели, которые ей вовсе не симпатизировали…
- Я отправлю ее под замок. Сейчас же. Кваи-кваи, Дженни, понятно?
Серебристо-голубые глаза Сейнт слегка расширились, а Стивен возблагодарил бога за бесящую привычку Крейна и Мэррика постоянно вставлять шанхайские словечки в английскую речь, так что волей-неволей они нахватались. Включая «кваи-кваи», что, по уверению Крейна, означало «подними свою задницу».
Он надеялся, что если он заговорил, как Мэррик и Крейн, то Дженни будет действовать, как они.
- Сэр… - голос Дженни дрожал, ее глаза искали его взгляд.
- Кваи-кваи, - повторил он. – Отпусти ее, Джосс, я справлюсь с этим. Все хорошо.
- Ничего не хорошо! – начал Фэйрли и заорал от ярости, потому что в ту же секунду, когда Дженосси отпустил ее, она взмыла вверх и назад, проплыла над толпой изумленных магов, приземлилась на мгновение на второй стене, снова размахнулась и пролетела над толпой в дверь, которую Стивен открыл усилием мысли.
Фэйрли взревел и шарахнул ударом энергии ей вслед, на улицу, и невероятное, головокружительное облегчение пришло к Стивену, когда он двинул ему по яйцам сжатым кулаком.
Сейнт была в квартире, когда Крейн вернулся из поспешной поездке к юристам, чтобы убедить их в необходимости срочного поиска леди Брютон. Хэннефорда и Грина рекомендовали ему, когда он искал самых отмороженных юристов. Они выполняли каждую задачу с сухим, беспристрастным удовлетворением, напоминая Крейну профессиональных пыточных дел мастеров за работой, их единственным этическим принципом было не оставлять невыполненных обещаний. Они обещали дать Крейну информацию по его добыче к следующему утру, так что он, удовлетворенный, шагал обратно по Стрэнду, остановившись, чтобы переброситься парой слов с бойким щекастым мальчиком-разносчиком телеграмм, настаивавшим, что он, должно быть, знаменитый древний герцог Портсмут или мистер Гладстон. Он даже бросил пенни безотлучному уличному художнику, сидящему у стены со своим альбомом и марающему бумагу, и вернулся в квартиру с чувством полного благополучия, которое мгновенно испарилось, когда он услышал звуки женских задыхающихся, отчаянных рыданий и голос Мэррика позвал его:
- У нас проблемы.
Стивен появился в квартире Крейна, войдя через вход для слуг, спустя три часа.
Крейн, Мэррик и Сейнт сидели за кухонным столом. Когда дверь громыхнула и открылась, как Крейн, так и Сейнт подскочили. Сейнт с жалобным воплем:
- О, мистер Ди! – бросилась к нему.
Он отшатнулся, крякнув от удара ее небольшого веса, и крепко обнял ее. Крейн отпустил ей целых тридцать секунд, потом его терпение испарилось, он выдернул ее, чтобы добраться до любовника.
- Господи Иисусе, Стивен, - голос его дрожал, когда он оценил внешность Дэя. – Кто это сделал?
Щека у Стивена раздулась и покраснела, под глазом наливался впечатляющий синяк, верхняя губа была разбита и кровоточила поверх искривленного клыка.