В некотором роде, не имеет значения, что означает то или иное число сорок. Пока они держатся стаей с ним, у него со Стивеном есть шанс.
Или, может быть, он видел только десятерых. Лондон наводнен этим проклятыми тварями.
Они спускались по Бувери-стрит, то есть они двигались к Темпл-лейн. Крейн цеплялся за все, что могло бы быть пунктом назначения, и чистое облегчение, когда Пастерн остановился перед дверью в часовню, почти перевесило внезапный, невыносимый ужас, которого Крейн не мог сейчас себе позволить. Он сжал его настолько сильно, что Крейн едва мог дышать.
Леди Брютон была могущественной и беспринципной практикующей. Крейн столкнулся со смертью от ее рук восемь месяцев назад, и ему не хотелось повторения. У нее были союзники. По крайней мере, художник-убийца Ньюхауз, и, возможно, кто-то еще, хотя бы потому, что Стивен – не легкая жертва. У этого художника был его портрет, и одна мысль об этом вызывала такой разлив желчи, что ее вкус поднимался до горла. А в свете возможных событий, возможно, его план не сработает, у него есть складной нож, которого должно хватить, чтобы перерезать себе глотку, чтобы сука Брютон не могла использовать его против Стивена.
«Пиздец. Нас убьют. Я не хочу этого. Я боюсь».
- Если мы справимся, - сказал он Пастерну, разглядывающего его лицо. – У меня есть планы на вторую половину дня.
(1) Fortnum and Mason (название известного магазина в Лондоне)
Глава 12
Стивен, сгорбившись, стоял на коленях возле кафедры в глубине часовни. У него было разбито лицо, так же, как и щиколотки с запястьями, но больше всего болело сердце.
Он так чертовски глуп. Он мог бы спасти Рикеби, если бы действовал, и, даже если Рикеби был обречен, то мог бы лучше воспользоваться шансом спасти Крейна. Теперь у них вообще нет шансов. Что он натворил, зачем он вляпался в эту ловушку…
«Люсьен, Люсьен, что же я натворил».
Железо обжигало холодом запястья, заглушало его чувство, так что он мог только видеть и слышать, а он и этим не хотел воспользоваться, чтобы не видеть, что вскоре случится.
Леди Брютон раздраженно шагала перед кафедрой взад и вперед.
- Где его черти носят?! – рявкнула она. – Почему он не пришел?
- Он придет, - заверил ее Фэйрли, словно он знал больше, чем она. – Дэй у нас. Он захочет своего дружка обратно, Пастерн говорил…
- Пастерн, - пренебрежительно произнесла леди Брютон. – Если он не придет с Крейном, то вы разрежете ту картину, - это художнику. – С Пастерном. И растянете это подольше, ясно? Последним. Или вылейте на нее что-нибудь, например, серную кислоту. Хочу, чтобы он помучился.
- Да бога ради! – сказал Фэйрли. – Крейн придет.
Леди Брютон зашипела и снова развернулась на пятках.
Прежде она не была так полна злобного напряжения. Раньше она напоминала Стивену женщину, позирующую для портрета, застывшую в изящной позе, позволяя восхищаться своим очарованием.
Сейчас ею никто бы не восхитился. Восемь месяцев назад в Пайпере, когда Стивен поднял в небо стаю сорок, чтобы атаковать своих врагов, леди Брютон сбежала, но уже после того как сороки сделали свою работу.
Ее лицо превратилось в исковерканное месиво бугрящихся красно-коричневых шрамов, там, где птичьи когти ободрали и расцарапали ткани. Выглядело все так, словно в раны попала инфекция и заживали они плохо.
Одна ноздря была отсечена острым птичьим клювом, а один глаз был молочно слепым. Стивен подозревал, что длинные перчатки скрывают не менее израненные руки.
Они сделали ее некрасивой вдовой, и она этого не простила.
Фэйрли снова и снова перекатывался с пятки на носок, глядя на Стивена.
- Я думаю, мы должны убить его сейчас же, - пробормотал он, и получил испепеляющий взгляд. – Должны! Если он освободиться…
- Не освободиться.
- Раньше же он делал так! – возразил Фэйрли. – Разве нет?
- При помощи кольца и крови Крейна. Сейчас у него ничего этого нет. Ньюхауз, что вы делаете, если Крейн приблизится к нему?
- Разрываю картину, - нараспев ответил Ньюхауз, словно ребенок повторяющий урок. Это повторялось не в первый раз. – Разорвать рисунок, убить лорда, - художник бесцельно расхаживал по пустой часовни, ударяя по пустым стенам. Это было простое, современное здание, неосвященное или секуляризованное, без скамей, статуй или украшений религиозного характера. Стивен редко думал о религии, но сейчас он смутно ощущал, что это место не слишком подходит для ритуала. Здесь должно случиться слишком много боли.